— Вот так встреча, — прошептал он, активизируя связь. — Господин инструктор, впереди я вижу троих всадников, скорее всего, они скачут в Реймс сообщить о событиях в замке.
— Шо ж, у этой новости есть одна положительная сторона.
— Какая же? — удивился стажер.
— Зрение у тебя хорошее.
Ведь это же прекрасно, Бастиан! Ну шо ты завелся, шо тебя так удивляет? Люди опешили, впали в депрессию, сидели в ней, вылезти не могли — двор залили горючими слезами, и, не зная, шо им дальше делать, помчались искать жилетку, чтобы в нее поплакать. Шо тебе в этом кажется противоестественным? Люди сверху, кони снизу — все по уставу.
И тут вдруг едешь ты, весь из себя такой молодой, целеустремленный, настоящий Фауст в его патронном исполнении. Тобой можно лобовую броню танка пробивать, если, конечно, по дороге встретятся. Не мандражируй, рупь за сто, у них сейчас это куда лучше получается. Расправь плечи, свет во взоре, улыбка на устах — и вперед, неси истину в массы. И, как говаривали наши классики: пусть никто из обиженных не уйдет!
— Должно быть, вы имели в виду: «Пусть никто не уйдет обиженным»?
— О, ты и это читал? Умница. Короче, действуй по обстоятельствам. Выбор формулировки за тобой.
Бастиан трижды вдохнул и выдохнул, придавая себе спокойный и уверенный вид, прошептал: «Господи, помилуй мя, грешного» — и пришпорил коня.
— Стойте! Стойте! — кричал он во весь голос, и ветер, добровольно навязавшийся ему в попутчики, нес эти слова, опережая самого быстрого коня. Всадники в багровых плащах удивленно остановились. Порою весть догоняет весть, кто знает, может быть, вовсе и не надо отправляться в Реймс, и все невзгоды уладились сами собой. Но когда они разглядели, кто именно зовет их, руки вояк сами собой потянулись к мечам.
— Приказываю вам остановиться! — голос менестреля приобрел властную мощь, он выдернул из поясной сумы пергамент. — Узнаете печать?
Всадники продолжали смотреть с подозрением, но ладони с рукоятей убрали. Конечно, не опознать печать своего господина они не могли. Римская гемма с орлом Юпитера была прекрасно известна во всех франкских землях.
— Так и что с того? — пробасил один из воинов. — Может, вы мессира Пипина умертвили и перстень с него мертвого сняли.
— Глупцы! — надменно скривил губы Бастиан. — Если бы это было так, разве бы стал я догонять вас? А если бы и догнал, пусть даже случайно, то уж точно попытался бы скрыться или отправить назад в замок. К чему убийце лишние свидетели? Я же стою перед вами и приказываю именем вашего господина: сопровождайте меня в Реймс, ибо новость, которая тут заключена, имеет для него важнейшее значение!