— Чем?
— Ну, э-э-э… как объяснить? В твоем мире разве не мечтали вступить в контакт с инопланетными цивилизациями?
— Не помню. — Канн качнул светловолосой стриженной головой.
— Не важно. Наши жители именно так представляли себе транспортные средства иной цивилизации.
— Угу, понял.
— Так вот, хочу сказать, тот период был не самым худшим в моей жизни — лучшим на тот момент, я бы сказал. Тогда мать все еще изредка улыбалась, а я чувствовал себя нормальным. Маленьким и хлипковатым, что бесило, но, в целом, обычным. А потом…
Что-то произошло потом — они все это видели. Баал редко выпускал на лицо эмоции, но этот Баал, что сидел рядом с ними на пыльном рюкзаке, окруженный туманом, тишиной и печалью, выглядел другим — открытым и потерянным.
Никто не торопил. Рассказчик сам должен решать, где продолжать и продолжать ли, но интерес слушателей рос. Прекратили шуршать бумажки, жеваться крекеры, обтираться от желто-бурой взвеси ботинки. Едва заметно переливались вокруг почему-то сделавшиеся видимыми глазу Дрейковы щиты, заряды которых единогласно высвечивали на браслетах цифру 97 %.
— А потом я стал меняться. — Почти нехотя с долей отвращения констатировал Баал. — То ли демонической части меня потребовалось больше времени, чтобы развиться, то ли я какое-то время сдерживал ее, следуя указам матери и пытаясь быть «хорошим», но однажды все изменилось. Не сразу, постепенно, но довольно быстро. И вообще, вам еще не надоело слушать?
— Не-е-ет!
Единогласно произнесенное слово заставило его усмехнуться.
— Ну, там можно долго рассказывать, особенно если углубиться в подробности. Думаете, вам не наскучит? — И, глядя на качающиеся головы, добавил. — Тогда нам лучше двигать. Поговорить сможем и по пути, а то скоро ночь.
— Тут всегда ночь. — Прозаично заметил Дэйн.
— Ночь по часам. Навалится усталость, и придется делать привал.
— Он прав. — Поддержал Канн. — Пока есть возможность двигать, давайте лучше двигать.
— Еще бы знать, куда двигать. — Тяжело вздохнул док, удрученно глядя на пакетик с мусором, который держал в руке. — А то утомляет так идти — без направления.
— Ничего. Бывало и похуже. — Попытался подбодрить стратег, но его слова на оптимистичный лад группу не настроили.
Все знали — хуже еще не бывало.
До того как сделали привал, Баал успел поведать о странных, не поддающихся ни логике, ни обычному человеческому объяснению, изменениях, что случились с ним в возрасте шести лет сразу же после того, как мальчишечьи глаза поменяли цвет с ярко-зеленого на непроглядно черный. О том, как вдруг начал видеть людские оболочки иначе: не в качестве тел, но сгустков эмоций, желаний, питательной энергии. Как начал «унюхивать» людские мысли, чувствовать приближающиеся беды и видеть «подселенцев».