Она продолжала лежать на земле без движения и тогда, когда послышались голоса, но не охранников, а колдуна. В сопровождении Уду.
— Вот она. Заключенная, про которую я говорил.
Шуршал по пыльной земле расшитый золотом длинный подол туру.
— Уверены ли вы, милейший, что она — та самая?
— Посмотрите сами. Вы же понимаете, что я не стал бы вызывать вас из дворца по пустякам?
— Я надеюсь. Путь из Оасуса был долгим, и я надеюсь не пожалеть, что проделал его.
— Не пожалеете, уверяю вас…
— Не тратьте слова — дайте на нее взглянуть.
Голос незнакомого ей человека скреб по сознанию железной пятерней, и он — этот голос — приближался. А спустя минуту Тайра ощутила и взгляд — тот моментально пробрался под кожу и, несмотря на отсутствие в теле сил, заставил вздрогнуть и застонать.
Больно… Пустите… Сухие губы зашевелились, но не издали ни звука. Пустите!
Внутренности скрутило; чужие глаза рассматривали ее изнутри, словно голую — щупали, ползали по коже и под ней, касались сердца, разума, пытались пробраться в те слои, которых она никому и никогда не позволяла касаться.
Проклятый Уду… Больно! Уходи… Уходи, черная душа, не смей смотреть внутрь…
Спустя несколько секунд нестерпимого ощущения потрошения со стороны решетки послышалось довольное мычание.
— Хороша-а-а…. Какой источник, какая сила…
— Я же говорил! — Залепетали рядом. — Я знал, что вам понравится.
— Вот только вы довели ее до крайности — какой прок от полумертвого тела? Она едва дышит.
— Я все исправлю! Сейчас же прикажу принести ей воды и накормить. К моменту путешествия она будет полностью готова, обещаю!
Ненавистный взгляд, который, было, отпустил, вернулся вновь — Тайра захрипела от боли, принялась елозить по полу и начала задыхаться.
— Великолепно… — Бубнил кто-то сбоку. — Чудесно. Она мне нравится. Такую можно долго использовать. Годами.
— Правитель будет доволен, смею полагать? Ведь правитель ценит, когда…
— Ценит. — Жестко прервали Брамхи-Джаву. — И не оставит вас без награды, будьте уверены.
— Мне только в радость — в радость служить Великому…
— Все! — Раздался хлопок в ладоши; терзающий взгляд исчез. — Я все увидел и готов путешествовать назад, но сначала хотел бы отдохнуть. Приготовьте мне лучшие покои и сытную трапезу — хотелось бы несколько часов вздремнуть.
— Конечно, все будет сделано в лучшем виде.
— Накормите и моих людей — пусть перед отправлением осмотрят картан (*носимое рабами сооружение наподобие паланкина — прим. автора).
— Непременно прослежу за этим.
У решетки притихли. Затем низкий, приглушенный голос, слова которого Тайра то ли от слабости, то ли от боли едва могла разобрать, раздался вновь.