— Спасибо. Я и на автобусе доеду.
— Не скромничай, не люблю. Езжай.
— Что ж, спасибо за заботу.
…Когда автомашина подъехала к дому Ивченко, молодой шофер ловко выскочил из кабины и подбежал к багажнику. — На какой этаж, товарищ корреспондент?
— Я живу на третьем, — не понимая в чем дело, ответила Ивченко.
— Высоковато. Но ничего. Снесем. Силенок хватит.
— Что снесете? — удивилась Лена.
— Пустяки. Свежепотрошенные цыплята, бутылек меда, уточку, парниковые огурчики… подарок от колхозников.
— Не смейте, — решительно крикнула Ивченко, загораживая двери.
— Как это не смейте? — в свою очередь удивился водитель. — Подарком от работников сельского хозяйства брезгуете?
— Закройте немедленно багажник, — приказала Лена, — и спасибо, что довезли.
— Хорошее спасибо! Да мне Игнат Фомич за это «спасибо» голову снимет.
«Волга», сделав крутой поворот, двинулась в обратный путь.
Прочитав корреспонденцию, Захаров распорядился размножить ее и раздать членам редколлегии.
— Отложите все дела и читайте статью Ивченко, — предупреждала техсекретарь Клава, обходя отделы.
Сергиенко сразу же погрузился в чтение. Затем расписался и приписал: «Согласен, надо печатать. О Яшевском есть сигналы».
Когда в кабинете Захарова собрались заведующие отделами, корреспонденцию не зачитывали. Редактор вызвал Лену и попросил присутствующих высказать свое мнение.
— Я оригинал подписал, а этим все сказано, — бросил с места Танчук, разминая пальцами только что раздобытую сигарету.
— А я выскажу, — поднялся с места Казанин, заведующий отделом пропаганды. Высокий, нескладный, с тонкой шеей, увенчанной большой головой. На макушке ее одиноко торчали три волоска. Он пронзительным взглядом окинул коллег и пригладил торчащие волоски.
— Чего собственно совещаться? — спросил волнуясь. — Оттого что критикуемые важные лица местного значения? Что ж, от этого их вина ничуть не уменьшается. Партийная и государственная дисциплина для всех одинакова. А с коммунистов еще больший спрос. Надо печатать.
Поминутно сморкаясь, страдающий хроническим насморком Сакасян, говорил медленно:
— Да, самое настоящее безобразие, если все это соответствует действительности. Да, нужно печатать, если все здесь не вызывает сомнения. Наш долг защитить честного коммуниста Чабаненко, если он действительно честный, и дать крепко по рукам очковтирателям, если доказано, что они таковые.
— Каково же ваше собственное мнение? — суховато спросил Захаров.
— Я же сказал, Василий Захарович, — пожал плечами Сакасян. — Надо публиковать, если наш коллега имеет все документы. Нужно учитывать, что оппоненты будут сильные.