— Обязательно придем. И все, что полагается в таких случаях приготовим, — заверил Захаров. — Сбор на первом этаже?
— Точно. Спасибо. Ждем. Устроим на новой квартире летучку двух редакций.
— Без критики, я надеюсь, по случаю праздника?
— Конечно, Василий Захарович, — сплошная взаимопохвальба, — также отшутился Петренко.
Парторг цеха пригласил к себе Быховского.
— Садись, писатель.
Саша покраснел.
— Ой, как еще далеко до этого, Степан Григорьевич…
— Первую книжку написал. Она у меня на стеллаже, на самом видном месте. Как-никак, а свой браток, корабел, сочинил и подарил. Слыхал, задумал ты что-то интересное написать о судостроителях.
— Мечты, мечты, Степан Григорьевич.
— Не скромничай, браток. Уже пишешь?
— Наброски, наметки, — неопределенно ответил Саша. — Пока ничего серьезного.
— Значит, пишешь, — уверенно пробасил Семенюк. — А вот Петя Карпенко не пишет. Такая история. Правда?
— Не понимаю, Степан Григорьевич, — удивился такому повороту Быховский.
— Подожди, браток, поймешь. А работает он как?
— Вы сами знаете. Двух учеников подготовил. Недавно в партию приняли. Парень что надо.
— Доверять ему можно? — вроде бы таинственно спросил парторг.
— Ничего не пойму. Конечно. И вполне. Он уже для самостоятельного дела готов.
— Вот тогда прекрасно, — удовлетворенно приподнялся Семенюк и, обойдя стол, приблизился к Саше. — Можешь передать ему свою бригаду!
Быховский вспыхнул.
— А я как же?
— Да сам же знаешь — бригада идет на ходовые, потом далекий рейс. Мы посоветовались и решили помочь тебе. Братки пусть поедут, а ты оставайся, пиши. Это не менее важно. И не бойся, в зарплате не ущемим. Будешь пока в отделе технической информации — образование у тебя высшее, никто не придерется. А вернутся твои ребята, решай сам, где оставаться.
— Я поеду со всеми, — решительно ответил Быховский. — Если, конечно, не снимаете. А не доверяете, скажите прямо, а не вокруг да около.
— Ну что ты расшумелся, — добродушно посмотрел на Сашу Семенюк. — У тебя же способности, может, даже талант, черт ты такой! И в цехе уважают. А ты «не доверяете»… Хотим же как лучше.
— Вам Елена звонила, только правду?
— Поганого ты мнения обо мне, браток. Думаешь, собственной башки на плечах не имею…
— Извините… погорячился. Но от своих ребят не уйду. А кто литературой интересуется, Степан Григорьевич, должен не только писать, а видеть, наблюдать. Да ведь такой материал для меня находка, счастье. И чтобы себя проверить, и на ребят в разных обстоятельствах поглядеть. Мы уже об этом с Еленой толковали.
— Значит, разговорчик такой был дома?