Радиоэфир и сотовые сети продолжали упрямо молчать, и полное отсутствие сигналов из внешнего мира лишь сильнее утверждало Алекса в мысли, что поблизости выжить никому не удалось.
Последние слова жены были по-будничному простыми, в них лишь слегка чувствовался страх, но скорее пробужденный волнением самого Алекса. Но казалось, что люди в городе не верили в то, что все происходящее не очередные учения – оборотная сторона многочисленных тренировок населения на подобные случаи.
Но разнонаправленные инверсионные следы, разраставшиеся с огромной скоростью и сопровождавшиеся жутким дребезжащим ревом в небе над головой Алекса, ставили окончательную точку в любых сомнениях – в воздух поднялись ракеты с ядерными зарядами. Медлить было нельзя, он спешил. Нужно было добежать до арки до того, как первые ракеты опустятся на землю, и радиоактивные изотопы разлетятся в разные стороны, наполняя воздух и проникая во все на своем пути.
Только потом, когда первая совершенно новая эмоция улеглась, перед ним встал вопрос, правильно ли поступил он, укрывшись здесь? Это был самый болезненный вопрос, который не отпускал его ни на одно мгновение. Почему он сам не бросил все и не поехал к своей семье? Тогда, может быть, у него был бы шанс умереть или спастись вместе с ними… А теперь он не знал, живы ли они. Он пытался себя оправдать лишь тем, что за максимально отведенные двадцать минут до ядерного удара он бы ничего не успел сделать. Разум прекрасно понимал это, но сердце… сердце сжималось от каждой мысли о семье, заставляя просыпаться в холодном поту. Хотелось кричать. И только от этого крика в пустоту становилось немного легче.
Но что теперь? Для чего он выжил? Неужели ему осталось просто дожить еще месяц, два, может быть год в этой абсолютной изоляции. И все? Его существование будет бессмысленным? Но что он может сделать? Он не мог найти ответов на терзавшие его вопросы…
Поначалу Алекс не мог отделаться от ощущения нереальности произошедшей ядерной войны, пытаясь разубедить себя в собственной правоте. Принять все произошедшее как данность, даже ожидая этого, он не мог. Он пытался убедить себя в том, что это все не так плохо, пройдет пара дней, и все успокоится, придет в норму. Но пара дней прошла, потом еще пара и еще… Алекс не мог поверить, что кто-то на этой планете решил, что гибель миллиардов людей – это лишь мелочь в достижении каких-то эфемерных целей. Как можно было отдать команду на уничтожение планеты? Как? Когда он задавал себе эти вопросы, кровь начинала бурлить в венах. Но и это все уже немного отодвинулось в прошлое, хотя подобные, будоражащие разум размышления возвращались к нему изо дня в день. Иногда они видоизменялись, но суть их всегда оставалась прежней.