У подножия пирамиды собралась огромная, клокочущая толпа, шумевшая на разные голоса. На одну из ступеней пирамиды вдруг вышел гигант с покрытым морщинами лицом. Его тело было плотно обмотано белыми одеяниями, голову украшала хрустальная диадема.
– Жители Туаны! – размеренным голосом заговорил гигант, стоявший на пирамиде. Толпа умолкла. – В последние годы мир стал другим. Его очертания порядком изменили многократные землетрясения, цунами и извержения неожиданно проснувшихся вулканов. Многие из жителей близлежащих стран уже ощутили последствия таких катаклизмов, приведших их государства в упадок и распространяющих по обреченным территориям не известные ранее болезни. Но это лишь часть беды, постигшей наш мир. Теперь появилась и другая. Могущественная империя воинствующих роммаали, обманом отколовшая некоторые пограничные регионы от нашей страны, по всей планете развязала междоусобные войны, провоцируя на убийство друг друга даже жителей одних племен. Они стремятся отнять все месторождения кристаллов силы, чтобы создать новый мировой порядок и стать абсолютными властителями планеты. И последним оплотом на их пути к полному господству остаемся только мы – туанцы. Мы долго вели переговоры с роммаали, закрывали глаза на многие их действия, ссылаясь на собственную слабость после отделения наших территорий, но вскоре их войска появились на уже бывших наших землях. Теперь же они перешли к открытой и откровенной агрессии. Эти голуболицие уже захватили несколько десятков наших приграничных городов. Если нам не удастся оказать достойного сопротивления, то у нас останется лишь один выход – применить огонь Артая.
Эта фраза, которую не понял Алекс, явно произвела на толпу шокирующее впечатление. Окружающие сначала будто застыли, а затем взорвались негодующим эхом – огонь Артая… огонь Ар… огонь…
– Это будет нашим последним шансом не стать рабами, – вновь проговорил гигант с пирамиды. Алексу показалось, что он вдруг почувствовал искреннее волнение носителя, у которого будто заклокотало нутро.
Речь походила на какой-то призыв к сопротивлению, оставляющий за собой шлейф безнадежности. Казалось, что все уже предрешено, и остается лишь одно – применить оружие возмездия. Алекс не понимал, что именно он видит, но это так напоминало ему сейчас их собственную ситуацию, в которой применение ядерного оружия наверняка стало таким же жестом обреченности и отчаяния. Неужели все цивилизации в конце концов приходят к тому моменту, когда они вынуждены оставить за собой пустынную планету, лишенную жизни, но не сдаться и не стать рабами, не попытаться решить существующие сложности мирным путем? А жизнь рано или поздно превращалась из величайшего дара Вселенной сначала в тяжкую обузу, обрастающую плотскими желаниями, а затем и вовсе в деструктивную силу, разрушающую все, что встречается на пути. И лишь некоторые способны сдержать в себе это необъяснимое желание крушить и отнимать жизни, подавляя каждое негативное стремление, и открыться тому, что многие называют светом. Только люди подобного толка способны удержать от глупостей народы и цивилизации, не обрекая их на тотальное уничтожение.