Жанна д'Альбре была в Пикардии с Антуаном Бурбоном, губернатором провинции и командующим армией, сражавшейся против Карла V, когда она заметила свою беременность. О новости она тотчас же сообщила своему отцу, Генриху д'Альбре, королю Наварры, и он не замедлил вызвать ее к себе. Простившись с мужем, она покинула Компьень, пересекла Францию и прибыла 5 декабря 1553 года в По. Жанна ехала не без волнения. Ее отец содержал при себе любовницу, страшную интриганку. Говорили, что Генрих д'Альбре составил завещание в пользу любовницы и в ущерб дочери. На следующий день после своего приезда Жанна осмелилась заговорить с отцом о завещании.
— Прекрасно, прекрасно! — ответил тот. — Я прикажу показать тебе завещание, но только тогда, когда ты покажешь мне своего ребенка. Но есть еще одно условие.
— Какое? — спросила Жанна.
— Ты произведешь на свет ребенка не плача и не хмурясь. Ты будешь петь песенки.
Сделка была заключена.
13 декабря, то есть через восемь дней после приезда, Жанна почувствовала первые схватки. Она тотчас же послала за своим отцом, но запретила говорить ему, в чем дело. Король вошел и услышал, что его дочка поет.
— А, хорошо! — сказал он. — Похоже, что это начинается и что я становлюсь дедом.
Даже во время самых страшных мучений Жанна не прервала своей песни; она родила, напевая. Итак, замечали позже, в противоположность всем другим детям, которые вошли в этот мир плача, Генрих IV явился на свет смеясь.
Едва ребенок покинул лоно матери, как король решил убедиться в том, что это мальчик. Он побежал в свою комнату, схватил завещание, скрытое в золотом ларце, и отнес его принцессе. Отдавая ларец одной рукой, другой он забрал у нее младенца, заявив:
— Дочь моя! Это принадлежит вам. Но это — мое!
И, оставив золотой ларец на кровати, он унес младенца, обернув его полой своего халата.
Явившись в свою комнату, он потер губы ребенка долькой чеснока и заставил его выпить из золотого кубка глоток вина. Одни говорят, что это был кагор, другие утверждают — арбуа. При одном запахе вина ребенок принялся сонно покачивать головкой, как и писал Рабле (Генрих д'Альбре прочел «Гаргантюа», книгу, появившуюся девятнадцать лет назад).
— А-а! — воскликнул дед. — Уверен, ты будешь настоящим беарнцем.
Геральдические знаки Беарна — две короны, и когда королева Маргарита, жена Генриха, родила Жанну д'Альбре, испанцы говорили: «Чудо! Корова разродилась овцой!»
— Чудо! — закричал, в свою очередь, Генрих Беарнский, лаская внука. — Овца родила льва!
Лев явился в мир с четырьмя резцами — два наверху и два внизу. Он кусал грудь своих первых двух кормилиц настолько сильно, что покалечил их. Третья, добрая крестьянка из окрестностей Тарба, отвесила ему по этому случаю крепкую оплеуху и мгновенно вылечила его от привычки кусаться.