«У нас действительно есть фотографии, но экспозиция не обновлялась лет десять, а то и больше. Так что если вашей актрисе около тридцати, то вряд ли она там, — не удивилась пожилая дама («О, великий мир театра!»), — но вы, конечно, можете взглянуть. На спектакль без билетов оставаться нельзя», — прибавила она на всякий случай, окидывая их внимательным взглядом. Заверив ее, что им только на пару минут, приятельницы проскользнули внутрь.
Миновав громадную елку, мерцающую лапшевидным дождиком («Смотри, как они рано! До Нового года еще почти три недели!» — замечает Галка), они пошли по длинному коридору, рассматривая большие фотографии актеров на стенах. Выразительные лица, сверкающие взоры, тяжелый грим, пестрые театральные наряды.
— Может, их давно уже здесь нет! — говорит Галка и вдруг останавливается: — Вот она!
— Откуда ты знаешь? — изумляется Екатерина.
— Чувствую! Посмотри на нее! Интриганка, стерва, видишь, как прищурилась! И улыбка хищная! Такой подлянку кинуть — одно удовольствие. Или даже убить!
Некоторое время они рассматривают сильно накрашенное лицо «интриганки».
— Мачеха из «Золушки»! Ей по роли полагается быть стервой. А в жизни, может, милейшая женщина и мать семейства. И вовсе это не она. Здесь ей лет тридцать, а сейчас — все пятьдесят, наверное. Да и не похожа совсем! Пошли отсюда! Нет ее здесь!
Поблагодарив любезную билетершу, Екатерина и Галка выходят из театра. Они чувствуют себя обескураженными, так как в глубине души надеялись на немедленную удачу, заветное «вдруг».
— Знаешь, — говорит Екатерина, — я думаю, нужно отдать Принцессу Диану следователю. Я не представляю себе, как ее искать. Даже если мы обойдем все театры, это не значит, что мы ее найдем! Даже если мы придем в ее театр, это не значит, что мы ее встретим! Мы не можем полагаться на удачу… А у следователя возможностей больше! Он может прийти и в отдел кадров, и в горотдел культуры, и личные дела может затребовать…
— Так что, Русскую драму отставляем?
— Не знаю даже!
— Но это же совсем рядом, — не смиряется Галка, — пошли! Хоть воздухом свежим подышим, а то я совсем на улице не бываю! А кроме того, начатое нужно доводить до конца! Хотя бы еще один! Ну?
— Ладно, пошли!
Театр Русской драмы — массивное здание из розового гранита в индустриально-сельскохозяйственном стиле, украшенное пышными гирляндами из роз и винограда, снопами и отбойными молотками — приветствует их громадными щитами с фотографиями из нового спектакля.
— «Священные чудовища», — читает Галка, — Ж. Кокто. Ты видела? Это о чем?
— Не видела, — отвечает Екатерина, — читала рецензию на спектакль, о нем много пишут, и хвалят, и ругают. Ругают больше.