Вера увлеклась своими мыслями, но тут к ней подошла девушка-консультант. Она взяла пробник, надушила полоску бумаги и протянула Вере.
— Это новинка! Этот элегантный аромат относится к цветочно-мускусной группе и состоит из нот лотоса, черной смородины, фрезии, красного перца, розы, гардении, жасмина, сандалового дерева, мускуса, кашемира и кедра.
«Нет, милая девушка, — думала Вера, вдыхая приятный аромат, — этот запах не столько элегантен, сколько наступательно-сексуален, гипнотичен. Он обволакивает, увлекает, магнетизирует. Может, в верхних нотах он и элегантен, но внутри него — скрытая нега и страсть».
— Я беру! — сказала она.
* * *
До последнего дня перед семинаром Лученко просматривала, кто зарегистрировался на сайте ресторана. Но знакомых фамилий не увидела. Наконец, настал назначенный день, люди начали съезжаться. Сам ресторан расположился за городом, среди соснового бора, в двухэтажном особняке стиля модерн. При входе сразу бросались в глаза массивная, украшенная золотом лестница и огромное, во всю стену, зеркало в золоченой раме. Гости могли рассмотреть себя в этом зеркале с ног до головы.
Удобные деревянные столы с мягкими диванами должны были располагать к долгим посиделкам с неспешной беседой. На окнах сияли витражи с изображением улиц Киева рубежа девятнадцатого и двадцатого веков, окна обрамляли бархатные шторы. Фотографии людей довоенной и дореволюционной эпохи создавали определенный настрой, уют и ощущение причастности к тому времени.
В комнате управляющего находился пульт с множеством мониторов, весь зал был снабжен видеокамерами. Лученко села в кресло и с этого наблюдательного пункта начала рассматривать входивших в зал людей. Тужилов должен был выйти из гримерной, где его угощали кофе, боржоми и коньяком.
Наконец, в большом зале ресторана «Серебряный век» собралось больше сотни человек. Вера внимательно рассматривала посетителей на всех мониторах, но Кукольника — того человека, в ком она подозревала убийцу, — среди них не было. Она не допускала мысли, что ошиблась в своих расчетах, и все же… Пусть один процент из ста, всего один маленький процентик вероятности того, что он не пришел? Лученко отвернулась от мониторов, чтобы дать отдохнуть глазам. Допустим… Допустим, с самого начала он повел их всех по ложному пути, для того и демонстрировал себя в качестве кукловода, способного манипулировать жизнью и смертью. А на самом деле не имеет к кукольному миру отношения… Мог ли он рассчитать все так, чтоб следствие и Лученко, поскольку это представление было направлено и на нее тоже, купились на подложные обстоятельства? Вера вдруг улыбнулась. Она вспомнила, как гендиректор АКУ назвал ее «живым детектором лжи». Она теперь не только психиатр, она еще и профайлер. Она действительно «живой детектор лжи» и поэтому непременно на каком-то этапе следствия поняла бы, что ее пытаются обмануть. Нет! Она права. Если бы куклы-жертвы и тема «кукольника» как некоего демона, который творит с людишками все, что захочет, не читалась так явно в этой серии преступлений, ей никогда бы не удалось выстроить цепочку умозаключений и догадок. Хотя она и жалела, что у нее не хватило времени процедить через мысленное сито поток людей, который они с Прудниковым «намыли», просматривая тех, кто вращается в мире кукол.