Но, судя по всему, тридцать лет назад Уоррена на какое-то время заинтересовал секс, если сейчас на свете жила Каролин Смит.
Впрочем, возможно, он ошибается. Уоррен ни разу не проявил по отношению к Каролин ни малейшего намека на отцовские чувства. Инструктируя Сэма Кинкейда по поводу прошлого и привычек Алекса Макдауэлла, он лишь походя упомянул Каролин как второстепенного члена семьи, не представляющего собой никакого интереса. Кстати, если память ему не изменяет, Уоррен тогда даже пожаловался насчет небольшого доверительного фонда, который Салли открыла на ее имя, заявив, что в этом нет ровно никакой необходимости.
Может, Уоррен все-таки не отец Каролин? Родственные чувства, кровная любовь были ему абсолютно чужды. Единственное, к чему он стремился, это обмануть родную сестру и прибрать к рукам ее состояние. Такому ничего не стоит обобрать собственную дочь.
Эта мысль сразила его наповал. Все, с него довольно. Не проронив ни слова, Алекс резко встал со стула. Лучше пойти выпить, даже если ради этого ему придется разделить общество Пэтси и дядюшки Уоррена. Нет, не просто выпить, а хорошенько набраться, напиться до потери пульса, как он не напивался вот уже много лет.
— Как там твоя мать, приятель? — приветствовал его Уоррен. Похоже, дядя пребывал в своем лучшем расположении духа.
— Умирает, — коротко ответил Алекс, наливая себе стакан шотландского виски без содовой.
Уоррен поморщился:
— Это мы знаем и без тебя.
— Тогда зачем спрашивать? — Он взял в руки стакан и, подойдя к французскому окну, встал спиной к своим обожаемым родственникам.
— В нашей семье привыкли к хорошим манерам, мой милый, — проворковала Тесса и, подойдя, встала позади. От нее исходил аромат «Пуазона» [3]— лучшее название для этих духов трудно придумать. Алекса неизменно мутило от их запаха. Тесса положила ему на плечо руку.
— Я слишком долго жил собственной жизнью, — произнес он и сделал глоток виски. — У меня иные жизненные ценности.
— Ценности? — повторила Пэтси и усмехнулась. — И что это за ценности? — Она повернула свои блестящие от алкоголя глаза к сыну. — Будь добр, налей мне еще, Джорджи.
— Хватит называть меня Джорджи, — огрызнулся тот. В его светлых глазах читалась настороженность.
— Какие мы все нервные, — прошептала Тесса на ухо Алексу. — Почему бы нам с тобой не удалиться куда-нибудь, где нам бы никто не мешал?
Он обернулся и окинул ее оценивающим взглядом с головы до ног.
— Хочешь, чтобы я тебя трахнул?
Тесса изобразила смущенную улыбку.
— А тебя смущает, что мы родственники? Не бери в голову, мой милый. В этом штате браки между двоюродными братьями и сестрами являются законными.