Он вошел в комнату Салли. Каролин тотчас пошевелилась и удивленно открыла глаза. Алекс налил ей виски и поставил стакан на уставленный лекарствами столик.
— По-моему, это тебе не помешает, — сказал он, садясь у изножия кровати умирающей.
Каролин даже не прикоснулась к стакану.
— Сомневаюсь, что тетя Салли была бы рада, если бы ты упился здесь до потери сознания, — шепотом ответила она.
— Тетя Салли рада видеть его здесь любым, трезвым или пьяным, — раздался голос с подушек.
Этот загробный голос словно исходил из могилы. Салли не стала открывать глаза, однако протянула Алексу руку.
— Тогда я ухожу, — Каролин встала и направилась к двери, но Алекс остановил ее еще прежде, чем Салли.
— Вы нужны мне оба, — сказала она и в следующую секунду открыла глаза. Казалось, что даже такое простое усилие отнимает у нее последние силы.
Алекс не собирался отпускать Каролин, опасаясь, что она убежит. Кто поручится, что ее преданность Салли не дрогнет перед отвращением к его персоне. Он же не хотел рисковать. Он вновь отвел ее к ее креслу. Слегка подтолкнул, чтобы она села, и сунул ей в руки стакан.
— Мы здесь вдвоем, мам, — он не называл ее так с тех самых пор, как был маленьким мальчиком, не называл из боязни показаться сентиментальным. Глаза Салли моментально наполнились слезами.
— Ты самый лучший мой мальчик, верно? — прошептала она. Одна из любимых фраз из далекого детства, последняя попытка получить прощение.
— Всегда, — ответил он и, даруя ей это прощение, поцеловал холодную, восковую щеку.
После чего вновь сел у ног ее кровати и налил себе очередной стакан.
Он отдавал себе отчет, что у него есть реальная проблема: в выпивке он не умеет остановиться. Какое бы огромное количество алкоголя он ни выпил, он ни разу не вырубился. В три утра, когда Салли мирно дышала, он вышел из ее комнаты и отправился на поиски чашки кофе и душа. В пять утра он вышел прогуляться по холодному утреннему туману. В шесть он застал в коридоре Каролин. Ее узкие плечи сотрясали рыдания.
Он заглянул в комнату Салли. Та лежала, слегка приподнятая на подушках. Она показалась ему совсем крошечной, даже меньше, чем накануне. Он решительно шагнул к ее кровати, но Салли подняла на него глаза.
— Позаботься о ней, Алекс, — прошептала она. Эта фраза прозвучала как приказ.
— Она сама этого не хочет.
— Она хочет тебя. Уведи ее отсюда, я хочу немного поспать. Прошу тебя.
На ее губах появилась едва заметная, обманчивая улыбка, так хорошо ему знакомая. Он догадывался, что у нее на уме, знал, чего ей хотелось.
Он нежно поцеловал ее на прощание, и Салли улыбнулась в ответ.