— Очнулся? — спокойно проговорил мужчина. — Теперь скажи нам, кто ты? Волод или… не Волод? Тебя мать признавать не хочет.
Слав перевел взгляд на женщину и понял, что она и есть мать Волода, за которого его принимают. Слав, сын правителя Изагера, никогда не лгал и не нуждался во лжи. Лгут те, кто боятся. Кого он мог бояться в Дирне? Сейчас другое дело, но… Он все равно не сможет выдать себя за Волода, даже мальчишка раскусил его.
— Я… я не Волод, — признался Слав. Женщина ахнула:
— Тогда где мой сын? Почему на тебе его одежда? — она рванулась к Славу, но мужчины удержали ее.
— Подожди, Катя. Он никуда не денется, сейчас мы все узнаем. А ты выйди. Выйди!
Женщина подчинилась. Слав поймал ее ненавидящий взгляд, затем дверь захлопнулась, и они остались втроем.
— Сейчас мы поговорим. Советую не лгать мне, гмор, потому что твоя жизнь здесь не стоит ничего.
Варвар извлек из‑за спины меч. Слав невольно отодвинулся к стенке, словно бы это могло его спасти, но пустынник просто сел, скрестив ноги, а меч положил рядом. Очевидно, длинный, висевший за спиной, клинок просто мешал бы ему сидеть. Острое лезвие было многозначительно направлено на пленника. Старик уселся рядом. Живые, подернутые сетью глубоких морщин, глаза его ощупывали юношу, лицо же было отвратительным, бледным, в складках старой, обвисшей кожи… В городе Слава не было стариков. Каждый гражданин мог сделать себе операцию по омоложению. А варвары… остаются варварами.
— Итак… Катя правильно сказала. Ты не Волод, хотя здорово похож на него, и на тебе его одежда. Как ты это объяснишь, гмор?
Слав замялся. Взгляд юноши невольно приковывал клинок. Луч света, проникавший через щель в стене, падал на полированное лезвие, отражаясь ярким серебристым бликом. Это было красиво, но Слав понимал: красивое лезвие в любой момент может оказаться в крови. Его, Слава, крови…
Но что ответить? Ведь он ничего не помнит! Почти ничего… Падение корабля лишило его сознания, и до сих пор Слав с трудом вспоминал то, что было с ним в пустыне.
Варвар расценил его молчание по–своему:
— Молчишь, гмор? Тогда слушай: там, за стеной — десятки людей, которые разорвут тебя на части, стоит мне дать им сигнал. Говори!
— Я ничего не помню, — сказал Слав. И подумал, что слышал шум корабля спасателей. Почему же они оставили его этим варварам, не отбили у них? Быть может, был бой, и пустынники одержали верх? Тоже невероятно: даже такой клинок ничто против энерганов…
— Так уж и ничего? — усмехнулся варвар. Похоже, он не верил Славу. Старик молчал.
— Я не могу объяснить, откуда на мне эта одежда… и где моя, — стал говорить Слав. Светло–серые глаза варвара не отпускали его ни на секунду. — Я летел на корабле, потом произошло крушение. Больше я ничего не помню! Почти…