Разочарованный Фрэнсис пошел к себе в комнату. Швейцар окликнул его снизу лестницы.
— Я вспомнил вот что, сударь, — сказал он. — Господин де Ванделер побывал во всех частях света, и я слышал один раз от старухи, что он привез с собой уйму бриллиантов. Если это правда, то за этими ставнями много интересного.
В воскресенье Фрэнсис спозаранку отправился в театр и сел на свое место. Оно оказалось вторым или третьим номером с левой стороны, как раз напротив одной из нижних лож. Место для него было выбрано точно нарочно такое, чтобы за ним самим можно было наблюдать из ложи, а от его наблюдений можно бы было спрятаться в глубину ее. Фрэнсис чувствовал, что эта ложа тесно связана с драмой, в которой он играет бессознательную роль. Он дал себе слово не спускать с этой ложи глаз во время представления, и когда начался первый акт, не столько смотрел на сцену, сколько косился на ложу, но она все время была пуста.
Почти в конце второго акта дверь ложи отворилась, в нее вошли мужчина и дама и сели в самом дальнем и темном углу. Фрэнсис едва мог справиться со своим волнением. Вошедшие были — мистер Ванделер и его дочь. Кровь быстрее побежала по его жилам, закружилась голова, зашумело в ушах. Он боялся взглянуть, чтобы не вызвать подозрений, программа, которую он держал перед собой и перечитал несколько раз от начала до конца, представилась его глазам не белой, а красной, а когда он глядел на сцену, то слова и жесты актеров и актрис казались ему неуместными и нелепыми.
Несколько раз он однако решился украдкой взглянуть на интересовавшую его ложу и один раз ему даже показалось, что он встретился глазами с молодой девушкой. По его телу пробежала дрожь, в глазах замелькали все цвета радуги. Чего бы он не дал за то, чтобы услышать, о чем говорили между собой Ванделеры! Как ему хотелось навести на их ложу бинокль и хорошенько посмотреть на их позы и выражение лиц! Но у него на это не доставало мужества. Он знал, что в ложе Ванделеров решается его судьба, но не только не мог вмешаться, а должен был, в бессильной тревоге, пассивно ожидать результата, сидя там, где его посадили.
Но вот действие кончилось. Занавес упал, и публика стала выходить, пользуясь антрактом. Нисколько не будет странно, если выйдет из залы и он вместе с другими, и ничего не будет удивительного в том, что он пройдет мимо самой ложи, потому что другой дороги нет. Призвав на помощь все свое мужество и низко опустив глаза, Фрэнсис направился к ложе. Он шел очень медленно, потому что впереди двигался еле-еле какой-то пожилой джентльмен, страдавший одышкой. Что ему сделать, когда он будет проходить мимо ложи? Назвать Ванделеров по фамилии? Вынуть из своей петлицы цветок и бросить в ложу? Или просто устремить долгий и томный взгляд на молодую девушку, которая ему или сестра, или невеста? Размышляя обо всем этом, он между прочим, вдруг вспомнил свою прежнюю спокойную жизнь и службу в банке — и ему сделалось невольно жалко своего тихого прошлого.