Во время этого разговора она стояла в дверях на крыльце, а он на тротуаре. Шляпу он снял от жары, а под мышкой держал картонку. Конфузясь от ее недвусмысленных комплиментов, направленных прямо по его адресу, он смущенно оглядывался по сторонам. Вдруг на другом конце переулка, он к своему великому неудовольствию, встретился взглядом с глазами самого генерала Ванделера. Генерал, чрезвычайно возбужденный от зноя, ходьбы и гнева, сперва погнался по улицам за своим шурином, но потом увидав мельком беглого секретаря, переменил объект своей погони. Его гнев потек другим каналом, и он с криком и угрожающими жестами вбежал в переулок. Гарри одним прыжком вбежал в дом, втолкнувши впереди себя горничную, и дверь захлопнулась перед самым носом генерала.
— Нельзя ли запереть дверь еще на засов? — спросил Гарри, когда на весь дом раздался страшный стук, поднятый генералом.
— Что такое? Кто вас напугал? — спросила горничная. — Неужели этот старик?
— Если он до меня доберется, я пропал, — прошептал Гарри. — Он весь день с утра за мной гоняется с палкой, внутри которой шпага. Он военный, он офицер индийской армии.
— Нечего сказать, хорошо вы все себя держите! — воскликнула горничная. — А могу я вас спросить, кто он такой?
— Генерал Ванделер, мой хозяин, — отвечал Гарри. — Это он из-за картонки.
— Ну что, разве я неправду сказала? — с торжеством воскликнула девушка. — Я вам сказала, что ваша леди Ванделер ничего не стоит. И если бы у вас были глаза во лбу, вы бы сами видели, что и к вам она относится вовсе нехорошо и даже прескверно. Неблагодарная она развратница, больше ничего! Я готова поручиться, что это так, хотя я не знаю ее.
Генерал устал колотить молотком в доску и, в досаде, что ему не отворяют, принялся яростно ломиться в саму дверь.
— Хорошо, что я одна в доме, — сказала горничная. — Генерал может стучаться сколько ему угодно, пока самому не надоест, я ему не отопру. Идите за мной.
Она провела Гарри в кухню, посадила его на стул, а сама встала около него в любовной позе, положив ему руку на плечо. Стукотня генерала все усиливалась, и каждый удар в дверь болезненно отзывался в сердце секретаря его супруги.
— Вас как зовут? — спросила девушка.
— Гарри Гартлей, — отвечал молодой человек.
— А меня — Пруденс. Нравится вам такое имя?
— Очень, — отвечал Гарри. — Но вы послушайте, как генерал молотит по двери! Если он ее выломает, это для меня смерть!
— Не беспокойтесь, ваш генерал только себе все руки отобьет, а двери ничего не сделается. Неужели вы думаете, что я взяла бы вас сюда, если бы не была уверена, что мне удастся вас спасти? О, я умею быть верным другом тому, кто мне понравится. И у нас есть задняя дверь в другой переулок.