Пришлось соглашаться на это «щедрое» предложение. Пускай так, раз уж с богами не вышло. Но можно ли верить его слову — вот это вопрос.
— А отдельной лошади для меня не предусмотрено? — сама от себя не ожидала такой наглости. А что, шата я, или кошка дворовая? Мне, вроде как, по определению положено быть наглой и корыстной.
— М-м-м?..
Познавательный ответ, ничего не скажешь. С языка уже готово было сорваться что-нибудь в духе «в счет будущего гонорара», как крылатый все же обрел дар речи:
— Разве тебе не удобно?
Городские стены остались позади. Рыжий радостно улыбнулся и махнул нам на прощанье. Ай да я, ай да молодчина!
Ну вот как ему объяснишь, а?
— Нет лошади, я готова обернуться и топать на своих четырех. Но ехать с тобой выше моих сил.
Я спиной почувствовала, как он напрягся.
— Почему? — голос прозвучал на удивление спокойно, даже равнодушно.
Интуиция нашептывала, что лучше что-нибудь соврать, но я ответила честно.
— Тьма. Я ее боюсь до паники и ничего не могу с этим поделать. Так же, как ты не можешь скрыть ее. А еще запах. От тебя пахнет металлом и… кровью. Я задыхаюсь, мне страшно.
Вдох. И выдох — очень медленный, словно он пытается взять себя в руки. Я зажмурилась в ожидании вспышки гнева.
— Ладно, мы что-нибудь придумаем.
Обошлось.
Вот только что-то я слишком часто слышу вот такие вот неопределенные обещания. Надо с этим срочно что-то делать.
— К востоку от города есть конюшни… — «тонко» намекнула я. Вечно приходится самой о себе заботиться.
— Знаю, — мы продолжали ехать в противоположном направлении.
Фр-р-р-р!..
— Не думаю, что лошади относятся ко мне намного лучше, чем кошка внутри тебя. Животные чувствуют тьму. И боятся.
Вот и верь после этого первому встречному ангелу!
Но победу, хоть и крошечную, я одержала. Под напором моих стенаний крылатый сдался и, очень выразительно скрипнув зубами, свернул к конюшням. Я ликовала.
Правда, не долго. Габриэль не соврал (разнообразия ради, не иначе). Лошади от него шарахались не хуже, чем нечисть от серебра. Так что нападалась я… всю хвостатость себе отбила! Зато гордыню умаслила, ага. Как же, моя взяла! А эти двое только посмеиваются.
— Убедилась? — рэй'тхи помог мне вернуться в седло и усмехнулся при виде страдальческой гримасы. Знаю, сама виновата, но сидеть больно.
— А может, я лучше побегу? — полные надежды глаза уставились на ангела. Но он остался глух к шатьим страданиям.
— Сиди уж! — крылатый тронул поводья. За спиной раздался неприлично громкий смешок. У-у-у, вредина!
Клятвенно пообещав себе, что отольются крылатой парочке кошкины слезки, я успокоилась.