— Но за что его можно исключить из школы спецназа, за ним нет никаких провинностей?!
— Никакие провинности и не требуются. Он просто не годится по медицинским показателям. Слишком лёгок, с трудом несёт тяжёлый груз, при рукопашной его удары не имеют силы. К тому же, сейчас он тяжело контужен, его надо отправить в областной госпиталь, а там уж пусть другие решают его судьбу.
Так, через день я уже ехал в санитарном вагоне, день, другой, на юг, на юг! Недельный отдых в госпитале, — и опять на юг, на юг, — в ряды наших доблестных защитников от маразийской угрозы! Я был даже рад, что учёба окончилась, что я буду участвовать в настоящих боях.
Командир части, куда я прибыл, — мне понравился. Впереди были испытания. Как-то я поведу себя в настоящем бою?! Командир представил меня подразделению, где я буду проходить испытательный срок.
— Гражданское имя можешь забыть до конца службы, а пока тебя будут называть «Новичок», заслужишь другое имя — будешь называться по-другому! Вот твои будущие друзья! Хват — хватает всё, что плохо лежит, в том числе и пленных языков! Скороход — бегает быстрее всех, причём с любым грузом! Нетопырь — слышит любой шорох, незаменим в разведке! Умник — это, естественно, командир вашей пятёрки. Слушайся его — останешься в живых!
Так я вступил на путь защиты Родины. Завтра первое испытание. Мысли соратников моих пропитаны предвкушением боя, убийств… Смогу ли я в ближайшее время стать таким, как они.
На следующий день мы выехали на маленьком вездеходе впятером. Как сказал командир, предстоит небольшая локальная операция — разгром перевалочной базы боевиков. По агентурным данным, как раз сегодня её почти никто не защищает, надо срочно нанести удар.
Жара, пыль, дорога скорее для ослов, чем для машин. Только к концу дня добрались до места. Я сразу почувствовал, что в кустах у дороги кто-то прячется, и сказал об этом командиру.
— Ишь-ты, глазастик, — углядел! Не беспокойся — это наш шпион и проводник.
Из кустов вылез дочерна загорелый мужчина в грязном балахоне и с автоматом за спиной. Он мне сразу не понравился. Мысли его излучали неприкрытую ненависть к нам, но убивать или предавать нас он явно не собирался, так что я промолчал о своих антипатиях.
Пройдя через кусты, мы вышли к задам небольшого домика, окруженного садом. На привязи паслись козы. Всё было тихо и мирно, только дохлая собака показывала, что путь нам подготовили.
Наш проводник исчез, а мы без шума поползли сквозь кусты к дому. Вот, вот, — я ожидал, — нас обнаружат, и начнётся стрельба. Из оружия мне достался только пистолет, ничего более серьёзного мне не доверили, и я сжимал его до пота в ладонях.