— Хорошо, — мое сердце екнуло.
— Однако, — Барнс остановился у простой, железной двери, — как и пятьдесят лет назад, Блейк все отрицает. Он говорит, что подвез девушку до дома, но с ней не заходил.
— Это ложь, — сказала я.
— Уверен, так и есть. Но мне нужно больше доказательств, поэтому мы сюда пришли. Проходите, пожалуйста.
Прежде чем я успела ответить, он завел меня в тесную, темную комнату. У противоположной стены, сделанной из дымчато-серого стекла, стояли два металлических стула с кожаными сидениями и спинками. Перед ними был маленький столик с встроенным светильником и с черным телефоном.
— Присаживайтесь, мисс Карлайл, — Барнс поднял телефонную трубку и заговорил в нее. — Он здесь? Вот и славно.
— О чем вы собираетесь меня спрашивать? — я уставилась на инспектора. — Объясните, пожалуйста, что происходит?
— Психические контакты, как с той мертвой девушкой, очень субъективные вещи, — заметил Барнс. — Сложно подбирать слова. Вы помните одно и совершенно забываете все остальное. В основном в голове начинается хаос. Вполне возможно привидение уже поведало вам гораздо больше о своей смерти, чем вы передали нам. Например, лицо убийцы.
— Вы про Блейка? — вдруг поняла я. — Нет. Я только что видела его фото. Никаких ассоциаций, она мне его не показывала.
— Он мог выглядеть иначе, — сказал Барнс. — Давайте начнем?
— Инспектор, я не хочу этого делать, — меня охватила паника. — Я все рассказала.
— Просто посмотрите. Это одностороннее стекло. Он не увидит вас и не узнает, что вы здесь.
— Мистер Барнс…
Инспектор проигнорировал меня и включил фонарь. Жалюзи внутри распахнулись, как занавес в театре, открывая светлую комнату. Там, на металлическом стуле сидел мужчина лицом к нам. Между нами было не более трех метров.
Это был пожилой джентльмен в добротном черном костюме в тонкую, розовую полоску с розовым галстуком, из нагрудного кармана высовывался кончик ярко-розового платка. Начищенные черные туфли сверкали. Хьюго Блейк остался таким же денди, как на черно-белом снимке из старого журнала полвека назад. Его волосы нежно-серого цвета по-прежнему были длинными, зачесанные назад, они спадали до плеч мягкими, пышными волнами.
Все было то же, кроме лица. Из гладкого и довольного оно превратилось в опустошенное и изнеможенное. Серая, морщинистая кожа так туго обтягивала кости, будто сейчас лопнет. От носа по щекам и подбородку расползлись мелкие голубые венки. Узкие губы вытянулись в жесткую линию. А глаза… глаза были самыми страшными. Запавшие, пустые, все еще яркие, но ледяные, от них веяло злостью, и в то же время они выражали интеллигентность.