Проводник молчал. Он вообще не любил отвечать на вопросы.
– Ну что ты молчишь, Толстый? – нахмурился охотник. – Уж ты-то лучше меня помнишь, зачем и как я сюда попал! Ты же наверняка всё знаешь обо мне.
– Ты не прав, Боб. Откуда мне знать. Я всю жизнь прожил здесь, в нашем мире, в стране Механических Кур. Я плохо представляю, что происходит за его пределами, и уж тем более не знаю, что случилось у тебя в жизни такого, что ты попал сюда.
– Как меня это всё достало! – в очередной раз психанул охотник, вскочил и пнул новую упавшую консервную банку. – Ничего не знаешь, ничего не хочешь говорить. Всё, Толстый, мне это окончательно надоело! Веди сюда своих механических кур! Я что, зря сюда приехал?
Охотник скинул с плеча ружьё. На одутловатом лице Толстого отразилось недоумение и какое-то детское огорчение. Он пошевелил ушами-рожками и проговорил:
– Ты… ты не прав, Боб, я же хотел как лучше. А курочки – они такие, понимаешь, что их сложно обнаружить. Я же говорил. Они прячутся, то там, то тут.
– «Ты не прав, ты не прав!», – передразнил его охотник. – Может быть, нету этих твоих курочек вообще? Вот скажи-ка мне, Толстый, а ты – ты сам бываешь не прав? Ты же всё время врёшь мне! Вот конкретно сейчас, в эту минуту, ты же не прав, правильно?
Толстый обиженно нахмурился и сказал:
– Если ты считаешь, что я, твой проводник и учитель, не прав, то я вынужден уйти отсюда.
С этими словами толстяк поднялся, подошёл к одному из выходов из замка-курятника, и вышел куда-то в темноту, хлопнув старой, расшатанной дверью.
– Стой, ты куда! – Боб открыл створку, но за ней не оказалось той темноты, куда вышел Толстый – там было пустое поле, истоптанное множеством трёхпалых лап.
Дверь, ведущая из мира механических кур, больше не работала.
– Ну и пусть проваливает, – ворчал Боб, шагая дальше по грязи. – Всё равно, толку от него было, как от ежа на резиновой фабрике.
А между тем, охотник чувствовал душевный дискомфорт. Оказаться одному, посреди бескрайних, бесконечных и безлюдных просторов мира-курятника было, с одной стороны, немного страшно, а с другой – невообразимо скучно и тоскливо. Боб пытался напевать себе под нос весёлые песенки, но настроение от этого сильно лучше не становилось.
Внезапно он вспомнил, что ещё в самом начале Толстый говорил, что главных закона-постулата в стране Механических Кур три, а названы были только два из них. Пришла дурацкая мысль – вдруг, если разгадать третий закон, третий постулат этого мироздания, то механические куры сами прибегут? Звучит, конечно, абсурдно, но на четвёртые сутки нахождения в мире-курятнике подобное рассуждение кажется вполне логичным.