— Летим туда.
Вскоре показался берег, а за ним поднимались невысокие горы. Их разрезала небольшая река, впадающая в озеро, по руслу которой глеи летели дальше. За горами на реку нанизывалась цепочка озёр, плавно переходящих из одного в другое. «Как Королевские сады, — вспомнила Элайни, и с удивлением заметила: — Что-то уж очень знакомо?» Но там, где должна быть столица Фаэлия, располагались заросшие берега, к которым тянулись полосы дремучего леса.
— Сядем здесь, — крикнула она Флорику, и он пошёл на снижение. Флорелла и Бартик летели за ним следом, как единое существо, повторяя его пируэты. Элайни сошла с Флорика, оглянулась вокруг и сказала Сергею:
— Здесь могла бы быть Фаэлия.
Сергей обнял её и спросил:
— Ты тоскуешь по дому?
Элайни ничего ему не ответила, а прижалась к нему и заплакала. Сергей гладил её спину, целовал в лицо, а глеи смущённо отворачивались, пытаясь не обращать на себя внимания.
— У нас будет ребёнок, — сообщила Элайни, а Сергей ещё крепче прижал её к себе.
***
Ерхадин, находясь в Емене, чувствовал себя ненужным. Настроенная Варевотом система налогов работала, склады Берла Варшала уже ломились от натуральных налогов, которые обменивали на нужные для бойцов Ерхадина. Карательных экспедиций не предполагалось, разве что подчинить к себе дальние стороны. Потому Ерхадин задыхался в городе, и прежнее удовольствие от управления людьми вызывало в нем чуть ли не отвращения.
Однажды к нему пришёл кузнец Баруля и, развернув тряпочку, высыпал на стол несколько кругляшек жёлтого цвета.
— Вот, — коротко сообщил он.
Ерхадин взял один кругляшек и рассмотрел, что с одной стороны на нем выбит выпуклый крылатый змей с одной головой, а на второй анфас человека в маске. Ерхадин взял второй кругляшек, третий – все, как один, точно близнецы. Он долго ими любовался, перебирая руками, как сокровищем, а потом удивлённо спросил:
— Как ты сумел сделать такое чудо?
Кузнец довольно потирал руки и хмыкал. Ерхадин обнял его и велел позвать Варевота. Когда тот зашёл, Ерхадин гордо ему сказал: — Смотри, — и широко махнул рукой, показывая на новые монеты. Варевот долго любовался монетками, а потом сказал:
— Я знаю, как их назвать, — выдержав паузу, он сообщил: — Ерх.
Внимательно присмотревшись, он повернулся к кузнецу: — У змея голова одна.
— Ничего страшного. Ты лучше подбери им меру, — хмыкнул Ерхадин, — сколько за одну можно дать хлеба, фруктов, дичи.
Они, заворожённые монетами, ещё долго их рассматривали, пока Ерхадин не спохватился:
— А сколько ты их сможешь сделать? — спросил он у Барули.