Железная хватка графа Соколова (Лавров) - страница 78

— Да, коровка знаменита лишь в узких кругах контрразведчиков. Откуда филеру и доктору знать, что это отличительный знак германских шпионов?

Сахаров с некоторой досадой вновь произнес:

— Эх, как Шахматист нам понадобился бы живой!

— Ничего, он и мертвый неплох! — весело отозвался Соколов. — Рогожин говорит, что ничего обыск в его апартаментах не дал. Не верю! Завтра с новыми силами примемся — найдем ниточку к его германским друзьям, окопавшимся в России.

— Дай-то Бог, — перекрестился Сахаров, который религиозным делался лишь в трудные моменты жизни. — Сегодня же надо дать шифрованную телеграмму в военное министерство. Вот зашевелятся!

...Швейцар «Метрополя» почтительно распахнул двери.

Каждое утро Соколов начинал с атлетической гимнастики, впрочем, коли сразу после сна, то с малой нагрузкой, по графским меркам.

Вот и нынче он вызвал в апартаменты пухленькую, смазливую горничную Соньку. Зеленоглазая Сонька обладала веселым нравом, толстенной — в полено! — светло-рыжей косой, тонкой белой кожей и разбойничьим характером. Соколов, малость размявшись, вышел на широкий балкон под навесом, приказал:

— Сонька, садись мне на плечи!

— А больше никуда, барин, садиться мне не надо? — хохотала до слез, но тут же залезала на плечи богатыря.

Соколов, к восторгу толпы, собравшейся внизу под балконом, начинал делать приседания. Толпа, захлебываясь от счастья, подсчитывала:

— Раз, два, три...

На сей раз Соколов сделал пять десятков приседаний. Затем — другое упражнение: граф уперся руками в пол, Сонька села верхом, а богатырь отжался сто один раз.

Приняв душ — попеременно то ледяной, то горячей водой, гений сыска пошел совершать очередной подвиг — будить Сахарова. Тот на стук не откликался. В отличие от своего покойного друга Коли Жеребцова Соколов с собой не носил полезного для сыщика воровского инструмента уистити. Но и без уистити только ему известным приемом — едва ли не мизинцем — Соколов дверной замок открыл.

Пока Сонька заполняла ванну холодной водой, Соколов прошел в спальню. Нежно, как любимого ребенка, поднял на руки сладко посапывающего приятеля и опустил в прохладную купель.

Крик был страшным. На ближайших колокольнях испуганно взмыли под облака стаи голубей. Сахаров, пробуждаясь в ледяной купели, дико вопил, пока не выбрался из воды. Соколов и Сонька умирали от хохота.

Сонька принесла в номер ветчину, острый сыр, громадные утиные яйца — граф любил их, икру, исходящий паром и приятно пахнущий дымом самовар.

Приятели едва расположились завтракать, как в «люкс» пожаловали гости — Дьяков и Рогожин.