И снова жевали авторучки. Делали пометки. Ходили к чайнику и кофейнику. Время от времени предлагали сгонять в буфет. Перекуры были у одного Ребуса. Во время очередного он, убедившись, что припаркованные машины пустуют, отыскал номер Хаммеля.
— Мне нужен Хаммель, — сказал он ответившему. — Передайте, что это Ребус.
Через несколько минут тот же голос ответил:
— Он занят.
— Скажите, что это важно.
— Он вам перезвонит.
На этом разговор завершился. Ребус уставился на дисплей, бормоча проклятья. Он закурил вторую сигарету и принялся выхаживать по парковке. Она была ограничена двухэтажным полицейским участком и тылом здания в георгианском стиле. Множество окон, никаких признаков жизни. На крышах — голуби, занятые своими делами. Большая красная кирпичная труба на Юнион-стрит, принадлежащая какой-то арт-студии. Самолет курсом на аэропорт резко ложится на крыло. Автомобильные сигналы с Лейт-Уок; далекая сирена, звук которой так и не приближается.
— Богатая палитра жизни, — пробормотал Ребус, как будто обращался к сигарете.
Еще минута-другая — и он был готов выкинуть окурок, но тут зазвонил телефон. Номер незнакомый. Он ответил, назвавшись.
— Хотели мне что-то сказать? — спросил Хаммель. — Только по делу, болтать времени нет.
— Это не Томас Робертсон, — сообщил Ребус.
— И что?
— Просто это не он. Вы должны отпустить его или прекратить за ним охотиться.
— Вам что больше нравится?
— Зависит от того, у вас он или нет.
— С чего вы уверены, что это не он?
— Он сидел в тюрьме, когда исчезла одна из женщин.
— Это не означает, что он не похитил Аннет.
— Нет, означает. Мы абсолютно уверены, что все эти случаи связаны.
— Убедите меня.
— Он у вас?
— Дерьмо все это собачье, Ребус.
Ребус несколько секунд взвешивал ответ, потом глубоко вздохнул:
— Похоже, есть еще две жертвы, о которых мы не знали. Одна была похищена в ноябре две тысячи девятого. Робертсон в это время сидел в «Питерхеде». И с телефонов обеих жертв были отправлены те же фотографии, что с телефона Аннет. — Ребус помедлил. — У меня могут быть неприятности из-за того, что я вам это говорю, но мне нужно, чтобы вы поняли.
— Хорошо, я понимаю. Но я этого гаденыша в глаза не видел.
Фрэнк Хаммель отключился.
Остальная часть дня была сущий ад. Что-то происходило, но не вблизи Гейфилд-сквер. Пейдж взял с собой Кларк на встречу с главным констеблем. Ребус просил ее, чтобы она держала его в курсе и слала сообщения, но та, очевидно, сочла, что делать это из высокого кабинета — дурной тон.
Северный округ запросил копии всего, что имелось у команды Пейджа. Эссон и Огилви поручили отсортировать и отправить документы. Из Инвернесса Ребусу позвонил Гэвин Арнольд и сообщил, что их отделение стоит на ушах. Ребус решил, что лучшее место для продолжения разговора — коридор.