Телевизор приглушенно вещал: передавали новости. История А9 ушла с первых полос — ее вытеснил политический кризис в Европе. Фрэнк Хаммель дал еще одно интервью, но из него показали только полминуты. Интерес к нему падал. Когда переключились на студию, замерший кадр с Хаммелем у эддертонского оцепления оказался за плечом ведущего. Глаза Хаммеля были выпучены, по обе стороны его раскрытого рта разлеталась слюна, палец целился в интервьюера, как будто хотел выдавить тому глаз. Если бы подозреваемый вдруг всплыл и сразу же бесследно исчез, Хаммель сорвал бы как проклятия, так и овации. Ребус пытался раскусить Хаммеля. Почему он настолько неистов? Характер такой или пытается произвести впечатление на мать Аннет? Или ему попросту нравится быть в центре внимания прессы? Другие семьи усвоили стоицизм или смирились с потерей. Но не Фрэнк Хаммель, хотя он и не был членом семьи.
Не был членом семьи.
Следил за Аннет… ругался с ней…
Но членом семьи не был.
Думая об этом, Ребус допил остатки из своего стакана и решил, что на сегодня хватит. Он приготовил чай и запил им две таблетки парацетамола. Затем, хотя было поздно, позвонил Фрэнку Хаммелю. Механический женский голос сообщил ему, что номера не существует. Он проверил и попытался снова — с тем же успехом. Тогда он вытащил из кармана визитку Даррила Кристи и набрал его номер.
— Так быстро? — немедленно отозвался Кристи.
— Мне нужно поговорить с Хаммелем. Мне казалось, у меня есть его номер.
— Он меняет его раз в неделю — опасается, что ваши друзья начнут его прослушивать. Может быть, я пригожусь?
— Нет.
— Даже не намекнете?
Ребус слышал на заднем плане тихую музыку. Насколько он знал, Даррил все еще жил дома. Может быть, находился у себя в спальне.
— Ничего важного, — сказал Ребус.
— Вы всегда звоните людям в полночь по ерунде?
О господи, малый и вправду был шустрый.
— Извините, что побеспокоил, — сказал Ребус, собираясь отключиться, но Кристи попросил его подождать.
Казалось, он что-то взвешивал. Ребус слышал позвякивание стекла и кашель. То ли бар, то ли клуб, но народа немного. Музыка — в записи, не живая.
— Это джаз? — спросил Ребус.
— Вы любите джаз?
— Не очень. И я подумал, что вам еще лет тридцать до любви к джазу.
— У вас есть ручка?
— Да.
Кристи продиктовал новый номер Хаммеля. Ребус записал его на обороте визитки и поблагодарил Даррила.
— Посвящу вас в один секрет джаза, если хотите, — сказал молодой человек.
— Слушаю.
— Воспитывает самообладание…
Когда музыка смолкла, Ребус понял, что Кристи отключился.
Ребус посмотрел на записанный номер, и у него вдруг пропало желание говорить с Хаммелем. Он решил отложить это на потом и добавил телефон в список контактов.