Огненная роза. Несущие смерть (Аржанова) - страница 35

Всё это изо дня в день наблюдал Овадья Барак. Когда сам Барон ублажался со своей любимой игрушкой, его присутствие не требовалось, и он старался не попадаться хозяину на глаза. Вообще-то Барон совсем не возражал против зрителей и даже любил делать это на виду у своих многочисленных друзей — приятелей, которых в Замке всегда гостило несчётное количество. Он гордился красотой и соблазнительностью своего любимца, его искусностью и ненасытностью — все всегда оставались полностью ублажены, накормлены и упоены всласть этой горячей чувственной утехой. Но вот подглядывания без своего разрешения хозяин не терпел. Однажды очередного такого провинившегося он подверг жесточайшему надругательству: во дворе Замка собрались по его приказу все свободные от караула и работ, на глазах у этой толпы несчастного привязали к позорному столбу, опустили, как шлюху и секли розгами до потери сознания, а потом оставили так на сутки — прикованным без помощи, без еды и питья. Потому что он «смотрел» без разрешения, разжигал себя без разрешения, завладевал, хоть и в мыслях, его Рейзой — тоже без разрешения! Рейза мог делать это с кем угодно и сколько угодно, забавляться со всеми в подряд, если пожелает, и Барона это развлекало. Всё равно он знал, что Рейза — только его, и больше его любимого сладкого мальчика никто не волнует и не интересует. Никогда! Рейза Адмони был только его конфеткой, только он по-настоящему мог им наслаждаться, и если кто-то ещё и мог им полакомиться, то лишь настолько насколько сам Барон позволит. И Рейза, и Барон — оба знали, что деспотичный хозяин этих земель безумно ревнив, хоть повода для этого и не имел. Плектр всегда безраздельно предан своему господину, знает только одну любовь и только одно служение. Но натуру человека ничем изменить нельзя, и Барон ревновал. Ревновал, когда перехватывал обожающие взгляды, которыми другие провожали его Рейзу; ревновал, когда кто-то из его партнёров по «играм» «шалил» с его сладким цветком дольше, чем подобало вежливому, уважительному гостю. А уж если сам Рейза почему-то пробуждался от своего хрустального, отстранённого полусна и обращал на кого-то внимание, то злобная ревность уже просто распирала Барона, и успокоить эту ярость мог только сам Плектр. И он здорово умел это делать! Так было и с этим мерзавцем Эзером, постельничим слугой из числа личных слуг Плектра. Несомненно красивый юноша, тонкий и изящный, под стать своему господину, очень эротичный и ненасытный — даже Барону он чем-то напоминал его любимца. И вот однажды Рейза остановил свой изумрудный магический взгляд на его очаровательном лице, соблазнительном теле, мысленно погладил шоколадные волосы и улыбнулся. Эта улыбка была такой обворожительной и обещающей, что Эзер немедленно потерял голову и бросился в ноги своему повелителю. Адмони был щедр с ним, и Эзер получил наслаждение, о котором мог только мечтать. И Борон даже не рассердился! Более того, он остался доволен. Рейза действительно это умел! Как-то ночью, внезапно протрезвев после очередной безудержной пьянки в компании ублюдков — приспешников, Барон вошёл в спальню Рейзы и застал такую картину: обнажённый, уже хорошо заведённый Рейза лежал, раскинувшись на шёлковом ковре возле пылающего камина, а молодой красавец — слуга ласкал его тело губами, познавал языком самые желанные его местечки, жадно упивался предчувствием надвигающего экстаза. Пламя очага озаряло их блестящие, увлажнившиеся тела, алыми всполохами играло на коже, разжигало, как паприка, жажду, подстёгивая аппетит. Бар — Арон почувствовал, что рот его наполняется голодной слюной, огонь охватывает и его. Глаза Рейзы были слегка прикрыты от наслаждения, и он даже не взглянул на своего закипающего господина, но слуге, который вдруг прекратил целовать его плоть и замер от ужаса, он тихо приказал продолжать Он притянул его к себе, сильно наклонив и принудив шире раздвинуть бёдра. Слуга повиновался и раскрыл себя для нового участника игры. Рейза жестом пригласил Барона присоединиться к ним, и Барон немедленно накинулся на прекрасную пару, завладел телом Эзера грубо и жёстко как всегда любил это делать. Юноше пришлось очень тяжело, и, если бы не обещанный рай, он, возможно, не выдержал бы этой сексуальной расправы и всё испортил бы. Но Рейза умело направлял его, и он наконец примирился с болью и смог таки утолить свою жажду наслаждения, познавая тело своего нового божества. И Барон тоже был доволен. Конечно, баловаться с этой сладкой лёткой всё равно что пытаться насытиться лёгкой закуской; чуть переведёшь дух и понимаешь, что всё ещё голоден. И тогда хочется чего-то по — настоящему горячего, острого, пряного… Хозяин потянул к себе своего любимого, и тот немедленно ответил ему взаимным желанием. Но юный слуга хорошо постарался. Он был вкусненьким и послушным, это понравилось хозяину. Паренёк явно заслужил награды, и Бар — Арон приказал своим мальчикам поменяться местами. Эзер никогда такого не испытывал. Конечно, ему случалось проводить вечера в очень уж тесной компании голодных мужчин, да и сам не прочь был показать, как умеет ставить на колени, но сейчас это было что-то особенное. И ради того, что бы иметь возможность снова и снова завладевать трепетными лепестками Огненной Розы, он охотно подлёг под жестокого хозяина. Барону тоже понравилось выделывать эту шёлковую шкурку, и, когда Рейзе был необходим отдых, он пользовался Эзером по полной. На самом деле парень ему не очень-то нравился. Капризный, злой, избалованный, он просто отрабатывал за подарки — которых получал от Барона немало — свою повинность и очень кичился тем, что смог залезть в постель к двум самым важным мужчинам в этой части мира. Он даже думал, что может сравниться с одним из них… Какая наивность! Рейза очень быстро потерял к нему интерес и только по воле Барона он иногда принимал домогательства постельничего. Тот же окончательно одурел от сладостного угара и попытался вертеть всеми вокруг в надежде упрочить своё избранное положение. Заметив в глазах Овадьи, обращённых к своему оберегаемому господину, обожание и страсть, он немедленно возненавидел возможного соперника и сделал всё, что бы Барон усомнился в том, что тот достоин хранить покой и благополучие Рейзы. Поэтому Овадья Барак оказался среди стражников и слуг, что присматривали за другим этажом. Теперь он был жутко доволен, что не состоял в охране вместе с теми олухами, что прозевали покушение. Когда начнётся Баронская раздача, можно будет с печальным смирением вздохнуть: «вот видите, а если бы я был рядом, никто не смог бы…» Что нибудь в этом духе. А ещё он был просто счастлив, что ненавистный Эзер сдох. Вот спасибо этому сукину сыну Нерии!