Но сейчас Овадья был просто потрясён тем состоянием, в котором был Рейза, когда вышел из «игровой». Такого ещё никто не видел, даже хозяин. Плектр был не в себе. Аффект, шок, крайнее возбуждение — называйте как угодно, но всё это совершенно не вязалось с его привычным образом. Всегда спокойный, обаятельный, часто отстранённый, в другое время — насмешливый и циничный, но всегда безразличный ко всему и ко всем, сейчас он просто пылал от непонятного возбуждения. Овадья понял — это настоящая страсть! И это свело его с ума. Рейза всегда был его наваждением, а новый соперник, да ещё удачливый… Только не это! Он вошёл в «игровую» чтобы выполнить приказ Плектра, а заодно постараться понять, что в этом быке особенного? От чего Рейза так потерял голову? Овадья слишком хорошо знал Адмони и понимал, что случилось совершенно невероятное: Рейза влюблён!
… Лиор с трудом пошевелился, он едва переводил дух. Ну что за чёрт! Хлипкий мальчишка согнул его в бараний рог, прямо таки ноги вытер! Опять посмеялся над ним, мерзавец. Дурак ты, Нерия! Надо же быть таким неудачником! Полный позор. Вот вошёл охранник. Что ж, пусть тоже посмеётся. Но охранник не смеялся. Он приблизился, некоторое время пристально смотрел на заключённого, а потом погрозил ему пультом.
— Даже не думай брыкаться, а то не посмотрю на его приказ не обижать большого тупого бычка; сделаю очень — очень больно! А будешь хорошей девочкой, я о тебе позабочусь. Понял?
Лиор не ответил, но ему действительно не хотелось сейчас продолжать эту возню. Он лишь слегка приподнял открытые ладони, как бы выражая смирение. Овадья удовлетворённо кивнул:
— Вот и хорошо. Его Милость приказал побеспокоиться о тебе, и уж будь уверен, я побеспокоюсь!
Он особенно подчеркнул последнее слово. «О, великие Демиурги, да я, кажется, победил на местном конкурсе популярности!» Лиор, избитый, поверженный, совершенно измотанный, вдруг расхохотался.
— Нет, ну честное слово, мне это действительно нравится! Ты тоже хочешь ублажить меня? Иди же ко мне, солдатик; посмотрим, может, из нас получится неплохая пара? — Он приподнялся на локте и эротично повёл языком по губам, чуть вскинул бровь и улыбнулся. — Только вот не взбесится ли эта красненькая штучка от ревности?
Овадья нагнулся к нему и потянул за ошейник, придвинул своё лицо к пленнику очень близко, даже слишком близко…
— Не смей так говорить о нём, понял? Он не штучка, он — Бог! Таким, как ты, этого не понять. Ты просто шестёрка, а он… Он жестокосердный и безразличный, совершенный в своей красоте, горячий и холодный одновременно, сластолюбивый и недоступный, желанный и ужасающий… Ты понимаешь? Он действительно божество; он невероятный и всемогущий!