К тому же, обладал, по собственному выражению, водонепроницаемой, огнеупорной и пуленепробиваемой шкурой, которая, действительно, позволяла легко переживать весьма щекотливые моменты.
Он собственноручно накропал довольно нескладную, но исполненную пафоса бумагу, в которой убеждал всех, к кому она была обращена — а обращена она была к самому широкому кругу лиц: от секретарей ЦК ВЛКСМ до председателя Гостелерадио СССР — в необходимости создания яркой молодежной программы на первом канале.
Причем, создаваться передача должна была непременно руками самой же молодежи и под ее, молодежи, талантливым руководством.
В этом, собственно, и заключался весь новаторский пафос.
В конце концов, эфир ему дали.
Концепцию утвердили.
И позволили привести с собой группу старшекурсников для ее воплощения в жизнь, а вернее — на экран.
Правда, никто не знал, что произошло это небывалое по своему демократизму, событие, после того, как к шефу молодежной редакции, как-то вечером, и вроде бы случайно, на огонек, заглянул один из заместителей председателя Гостелерадио.
Человек тихий, неприметный, всегда безукоризненно вежливый.
Ни для кого не было секретом, что на телевидение он был откомандирован из другой, очень серьезной организации для осуществления постоянного ненавязчивого контроля, так сказать, изнутри.
Все знали так же, что не плечах вежливого зампреда невидимо присутствуют генеральские погоны.
Единственное, чего никто не знал точно, и что становилось предметом постоянных дискуссий: каким именно генералом был этот милый человек — генерал-майором или же генерал-лейтенантом.
В тот вечер, тихим, бесцветным голосом, ласково помаргивая круглыми веселыми глазками, он поделился с шефом «молодежки» своими соображениями по поводу нахального студента Сергея Макеева и его завиральной идеи.
Идея, как выяснилось, генералу импонировала.
Более того, предвосхищала то, что он со товарищи собирался предложить для внедрения на канале.
— Суть очень проста. — пояснил генерал. — Нужен гудок.
Обычный паровозный гудок, пронзительный и немного пугающий.
Но без паровоза. Однако, это поймут не сразу. Сначала будут слушать, пугаться, к тому же, будет выходить пар, что, как известно, время от времени, необходимо. Станут, замирая, ждать появления поезда, долго будут ждать — ведь гудок паровоза слышен издалека. Ну, как, ясна идея?
Шеф «молодежки» был толковым парнем, идею поймал на лету.
— И не беспокойся, старик, — заверил его на прощанье маленький генерал, — наверху — и у нас, и в ЦК я вопрос проговорил, добро получено. Но есть мнение, что лучше, если первым «сломаешься» ты. В смысле поддержишь этого… Макеева. Тебе это как-то сподручнее. Согласен?