— Как живет девочка?
— Вопрос застал главного охранника врасплох.
— Девочка?… А… Ну, все в общем нормально. Приглядываем. Так что….
— Он не закончил фразы, потому что вдруг осознал подоплеку вопроса.
И снова, в который уже раз был потрясен способностью Патриарха, находить самые неожиданные, парадоксальные решения.
В итоге они всегда оказывались единственно верными.
И, по существу — спасительными.
Но такоеспасение начальнику службы безопасности было ни к чему.
Он сделал ставку.
Выходило так, что это была единственная ставка, которую позволила сделать судьба, в опасной, но захватывающей игре.
В следующем туре играть ему уже не придется.
На кону же стояло слишком многое.
Бережно притворив торжественную дверь патриаршего кабинета, он с трудом поборол желание, схватиться за телефон, здесь же, в приемной.
Но — сдержался.
Неспешно простился со всеми.
Медленно спустился во внутренний двор резиденции.
Направился к своей машине.
И только тогда извлек из кармана крохотный аппарат мобильного телефона.
— Это я, принц. Надо увидеться.… Нет, не вечером. Сейчас. Дело намного хуже, чем я думал.
Слуги мира. Рукопись старика
«….. Слуги Мира, сегодняшней ночью вам предстоит принять великие решения.
Продолжим.
К тебе обращаюсь я, Посланец того, кого именуют Царем Мира.
Следуя вашему учению об очистительной силе страдания, мирские властители наделены от рождения его невидимой чашей.
Тех, кто не бежит сей чаши, вы называете праведниками.
Тех, кто с честью осушает ее до дна, причисляете к себе подобным.
Те же, кто, без сожаления изливает содержимое чащи на головы смертных, обрекая, тем самым, на смерть и муки, отвергаются вами.
Их забирает вечно противостоящий вам Князь тьмы.
Однажды Великий Совет согласился с таким положением вещей, и с тех пор мы соблюдаем этот порядок.
Тогда же решено было, что чаша сия переходит от отца — сыну, или тому, кто наследует престол.
Все ли, согласно обычаю, произошло этой ночью?
— Все было так, Хранитель.
Посланец Царя Мира, казался совсем молодым человеком.
Возможно, впрочем, что годы просто не властны были над его лицом, потому что глаза Посланца излучали мудрое спокойствие, которое приходит, обычно с годами.
— Что ж, продолжим. Напоминаю вам, Слуги Мира, и вам, Посланцы, что тот, чья скорая кончина заставила нас собраться здесь, еще жив и предается теперь воспоминаниям. Оставим его за этим занятием, ибо нам есть, чем заняться, пока последние песчинки его времени не скатятся в Вечность.
— Тебе, брат Оум, поручено было вести летопись его дел.
Пришел час поведать о том, что наблюдал ты все это время.