– Не могу сказать…
– Это как так?
– Не помню. Приключилось всякое со мной… То этот жар болотный, а то, когда в охране каравана шел, приложили мне разбойники по голове, вот с тех пор память у меня и затуманена, – я старался говорить наиболее пространно и с уклоном на манеру разговора Вараса.
– Да… – почесал бороду дед, – на варяга-наемника ты не похож, ни статью ни манерами…
– А у вас что, какие-то счеты к варягам?
– Так а то! В последнюю княжескую войну варяги много зла натворили по многодворцам, у Дангара вся семья погибла, он у нас как сын теперь… с деревом хорошо у него получается работать, вот и плотничает понемногу.
– Нет, Толий, с варягами я никак не знаюсь, и не помню, чтобы знался до этого.
– Хорошо, раз так… А что тогда сия печать значит?
– Ну помнил, сказал бы, – снова попытался отвертеться я.
– А родные есть у тебя?
– Родных… – показательно задумался я, – нет, родных точно нет, сирота я… Помню, что у Желтого озера жил.
– Дед! Да что ты прилип с расспросами-то к гостю, вот, пусть поест, – спасла меня бабка, выставив на стол большую миску с кусками копченого мяса на ребрышках и овощами, напоминающими помидоры.
– Да, давай поедим, – согласно кивнул дед, – позови, мать, Дангара, пусть тоже садится, и хватит ему уже придумывать себе неизвестно что.
Бабка позвала в окно Дангара, после чего тоже села за стол. Дангар вошел молча, поглядывая на меня исподлобья.
– Нет, сынок, не из варягов он, – сказал Толий, разлив вина по кружкам.
После ужина Дангар проводил меня в свою комнату, все еще хмурясь.
– Вот тут спать будешь, – показал он на широкую лавку у стены.
Перевязь и колчан со старым луком повесив на крюк в стене и отвязав от торбы плед, я раскатал его по лавке, а саму торбу уложил вместо подушки. Усевшись на лавку, достал карту и стал изучать свой дальнейший маршрут, водя пальцем по ниткам-дорогам.
– За день не дойдешь, в лесу ночевать придется, – сказал Дангар, усевшись на топчан у другой стены и внимательно наблюдая за мной, – лучше сходи сейчас на постоялый двор да с водницей договорись, утром протокой если отправишься, то к вечеру в Ремесленный каменок доберешься.
– Спасибо… Проводишь на постоялый двор?
– Дай меч посмотреть.
– Смотри, – кивнул я на перевязь.
Дангар вытащил клинок из перевязи.
– Дорогой меч, – сказал он, внимательно разглядывая его, – хартский кузнец делал?
– Да, – соврал я.
– Странный ты… – сказал он, возвращая меч на место.
– Это чем же?
– Меч дорогой, очень дорогой, а лук… с него, наверное, уж и не выстрелить ни разу, старый совсем.
– Да, лук совсем уже старый… надо будет новый купить, как деньги появятся, – ответил я, делая вид, что вообще не понимаю его намеков, – так что, проводишь на постоялый двор?