– Это не твоя…
– Я бы стерпел его выходки…
– Успокойся.
– Эти звонки. Его голос. Они преследуют меня.
Уоррен протянул руку, желая успокоить разволновавшегося Элиаса, и встретил взгляд Салли.
– Мистер Хардинг, а как вы относитесь ко всему этому?
– Я? – переспросил Салли, прижимая руку к груди. Уоррен кивнул. – Пастор, не сочтите это за оскорбление, но сам я не верю в звонки с небес.
– Продолжайте.
– Я думаю, эти звонки – чья-то хитрая уловка. Кто-то знает много подробностей о жизни этих покойных. Ник тщательно скрывал, что у него есть сын, даже вы не знали. Но голос, с которым разговаривает Элиас, – он знает. Что же получается? Элиасу действительно звонит умерший Ник? Я в этом сомневаюсь. Элиас специально задавал ему вопросы, на которые настоящий Ник ответил бы без запинки. А голос будто не слышал этих вопросов. Я склоняюсь к мысли, что всеми звонками заправляет хорошо информированный и технически очень грамотный человек.
Уоррен уронил голову на подушку. Посмотрел на трубку капельницы, подведенную к его руке, и передвинул руку так, чтобы не видеть ни трубки, ни иглы, ни жидкости, поступающей в вену. «Придите ко Мне все труждающиеся и обремененные…»
– Элиас… – Пастор протянул ему другую руку. Элиас осторожно сжал старческие пальцы. – Ты ничего не знал об этом ребенке. Бог тебя простит. Я думаю, это был способ показать тебе, что мальчику нужно помочь… Теперь, когда ты о нем узнал.
Элиас кивнул. По смуглой щеке скатилась слезинка.
– Мистер Хардинг, – позвал пастор.
Салли выпрямился.
– Я верил и верю в небеса. И верю в то, что Бог способен на мгновение приоткрыть завесу и показать их нам.
– Понимаю, – пробормотал Салли.
– Но не тем способом, что мы наблюдаем.
Салли заморгал. Получается, старый пастор разделяет его точку зрения?
– Как вы думаете, кто мог все это устроить? – спросил Уоррен.
Салли откашлялся:
– Кто-то из газеты, у кого есть доступ ко всем необходимым сведениям.
Уоррен медленно кивнул.
– Газеты – могущественная сила, – прошептал он и закрыл глаза. – Уж вы-то об этом знаете по собственному опыту.
У Салли сдавило грудь. Значит, и пастору известна его история.
– Да, пастор. Я хорошо это знаю.
* * *
Зимой в Северном Мичигане темнеет рано. К пяти часам на улицах Колдуотера было уже темно. А на школьном футбольном поле включили мощные прожектора. Джефф Джекоби ходил по сцене, проверяя подготовку к телешоу. Продюсеры оказались правы: для денег нет ничего невозможного. Повсюду сооружались помосты для телеоператоров, и над каждым белел широкий навес. Рабочие расставляли штанги с осветительной аппаратурой и тянули провода от многочисленных портативных обогревателей. В дополнение к стационарным операторским площадкам из Детройта на грузовиках доставили передвижные, где кабинка оператора поворачивалась на триста шестьдесят градусов и поднималась на значительную высоту. Для них заснеженное футбольное поле застелили прочными деревянными щитами с гладкой поверхностью. Доступ на самые верхние трибуны перекрыли, а нижние на случай внезапного снегопада защитили брезентом. По обе стороны от сцены установили громадные демонстрационные экраны. За все годы жизни в Колдуотере Джефф еще не видел столь масштабных приготовлений. Он испытал прилив гордости, но следом в голову полезли тревожные мысли.