Трррррын!
– Иду…
Кряхтя, он поднялся на ноги. Звонили у его кабинета. Раньше никакого звонка здесь не было, но в свои восемьдесят два пастор Уоррен слышал все хуже, и стук в дверь вряд ли достиг бы его ушей.
– Пастор, это я, Кэтрин Йеллин. Откройте скорее!
– Здравствуйте, Кэт… – Пастор Уоррен доковылял до двери и открыл.
Женщина влетела в кабинет – пальто полурасстегнуто, рыжеватые волосы торчат во все стороны. Казалось, неведомая сила вынесла Кэтрин из дома и погнала сюда. Но и в кабинете пастора она никак не могла успокоиться: присела на диванчик, нервозно вскочила, затем снова села.
– Пастор, мне надо с вами поговорить. Пожалуйста, имейте в виду, что я не сошла с ума.
– Ни в коем случае, дорогая. А что произошло?
– Мне позвонила Дайана.
– Кто вам позвонил?
– Дайана.
– Вы хотите сказать, вам позвонила ваша умершая сестра? – У пастора вдруг заболела голова.
– Да. Утром. По мобильному телефону…
И Кэтрин заплакала, сжав в руках сумочку. В мозгу пастора всплыл вопрос: не стоит ли позвать кого-нибудь на подмогу?
– Она сказала, чтобы я не грустила, – всхлипывая, продолжала Кэтрин. – И еще она сказала, что ей… хорошо.
– Может, этот утренний звонок вам просто приснился?
– Нет, пастор! Нет. Это был не сон! Я говорила со своей сестрой.
Кэтрин не успевала вытирать слезы, струящиеся по щекам.
– Дорогая, мы с вами уже обсуждали это.
– Знаю, но…
– Вы по ней скучаете.
– Да.
– И вы до сих пор подавлены ее смертью.
– Нет, пастор. Здесь другое. Она сказала, что находится… на небесах… Неужели вы не понимаете?
Кэтрин улыбнулась. Никогда раньше пастор не видел на ее лице такой замечательной, прекрасной улыбки.
– Я больше ничего не боюсь, – прошептала она.
* * *
Трррррррррынннн!
Под сигнал сторожевого поста тяжелые створки тюремных ворот вздрогнули и поползли по рельсам, открыв проход. Наружу вышел рослый широкоплечий мужчина по имени Салливан Хардинг. Он брел нога за ногу, с опущенной головой. Его сердце бешено стучало, но не от радости освобождения, а от страха, что кто-нибудь вдруг втолкнет его обратно. Вперед. Вперед. Он шел, не отрывая взгляда от собственных ботинок. И только приближающийся звук легких шагов, шуршащих по гравию, заставил бывшего узника поднять голову.
Джулз.
Его сын.
Детские ручонки обхватили ноги Салливана. Тот запустил руки в копну курчавых мальчишечьих волос. Невдалеке стояли его родители: мать в темно-синей теплой куртке и отец в светло-коричневом костюме. Еще через мгновение они со слезами на глазах крепко обняли сына. День был хмурым и холодным, с мерзким дождем. Среди встречающих не хватало жены Салливана, что вовсе не было удивительным.