Ориентироваться. Может, ему все-таки удастся дотянуть до полосы? Салли проверил угол снижения, посмотрел сквозь козырек кабины и понял всю бессмысленность этой затеи. Нет, до полосы он не дотянет. Самолет поврежден, и о повторном заходе не может быть и речи… Пятьсот футов. Он падает слишком быстро. Возможность приземления исключена. Оставалось одно: направить самолет куда-нибудь в поле, подальше от жилья, и там с ним проститься… Четыреста футов. В миле от аэропорта Салли заприметил полянку и нацелил самолет туда.
Сообщать.
– Файрберд-триста четыре, у меня аварийная ситуация! – закричал он в микрофон. – Двигатель поврежден. Самолет теряет управление. Готовлюсь к катапультированию.
Через аварийные ситуации Салли проходил каждый год… на тренажерах военно-морской базы. Как и любой пилот, он молился, чтобы все аварии подобного рода оставались для него учебными.
Бешено колотилось сердце. Каждый нерв был наэлектризован. Вдобавок его прошиб пот. Установив приборы на спуск, Салли снял руки со штурвала и вжался в кресло. Так полагалось делать, чтобы при катапультировании не сломать себе шею. Потом он поднял руки над головой и взялся за рукоятку катапульты.
Потянул на себя.
Под ним взорвалась ракета. В то же мгновение он пробил стекло кабины и вылетел в небо.
Лететь. Ориентироваться. Сообщать.
Катапультироваться.
* * *
На улице шел снег. Взбежав на крыльцо похоронного заведения «Дэвидсон и сыновья», Салли снял шерстяную шапочку и отряхнул с волос снежинки. Дверь не была заперта. Салли вошел, надеясь избежать встречи с Хорасом. Напрасные надежды! Хорас, конечно же, был на месте и вышел из своего кабинета. Все те же редкие волосы соломенного цвета, вытянутый подбородок, а на лице – знакомое кислое, болезненное выражение.
– Здравствуйте, – сказал Салли, протягивая руку.
– Добрый день.
– Вы меня помните?
– Конечно, мистер Хардинг.
– Можете называть меня Салли.
– Тогда и вы зовите меня Хорасом.
– Договорились. Рон Дженнингс передает вам привет.
– И ему от меня передайте.
– Сегодня я к вам по другому поводу.
– Слушаю.
– Я работаю рекламным агентом в «Газетт».
– Вот как? Вам нравятся газеты?
Салли хотелось крикнуть: «Я ненавижу их!», но он сделал глубокий вдох и сказал совсем другое:
– В конце месяца истекает ваш договор на рекламу…
Салли надеялся услышать что-нибудь вроде: «Да. Я уже приготовил чек. Вот, возьмите». Однако Хорас молча стоял, похожий на статую, и слушал.
– Рон мне говорил, что ваше бюро – один из старейших рекламодателей «Газетт», и потому… – (Хорас по-прежнему молчал.) – Вы хотели бы продолжить сотрудничество с нами?