Он обошел здание вокруг, как сделал это во время первого своего визита. Стены постоялого двора были защищены молитвами, которые отвращали не только зло, но и саму магию как она есть. Проникнуть внутрь не представлялось возможным, но Тобиус не привык смотреть на мир с высоты куриного насеста, он смотрел широко и далеко, как парящий орел. В основном потому что обладал гибким пытливым умом, но и способность к полету помогала тоже.
Воспарив на Крыльях Орла, волшебник поднялся к самой вершине башни, туда, где у Марэна был кабинет. Поглядев в давно не мытые окна и убедившись, что святая благодать не защищает их, серый магистр выбил несколько стекол и проник внутрь.
Несмотря на осколки, рассыпавшиеся по полу, бывший кабинет не стал казаться более грязным, внутри уже царил беспорядок, смешанный с запустением. Не оставалось сомнений, что кто-то, скорее всего опытные «нюхачи» Инвестигации, облазали помещение вдоль и поперек. Они забрали все, что показалось им подозрительным, а небольшой остаток в виде безобидного хлама сбросили в кучу на полу. Клирики даже вскрыли несколько небольших тайников в стенах.
Тобиус обошел перевернутый разломанный стол, прошелся по кучке сваленных на грязном полу бумаг, покрутил в руках длинное вороново перо, поднятое с пола, и, сунув его в сумку, стал спускаться вниз. Еще на середине лестницы он ощутил неладное — этот настораживающий запах, который царствовал в Дубраме, когда разведывательный отряд прибыл в крепость, запах крови и жира, запах скотобойни. Отведя за спину руку с посохом, которым было бы неудобно орудовать в помещении, Тобиус выставил перед собой жезл и спустился вниз.
В главном обеденном зале гостиницы, прямо за входной дверью стены, пол и даже потолок покрывала почерневшая кровяная корка. В ее разводах на полу виднелись десятки следов, а в двух местах на одной из стен навеки запечатлелись человеческие силуэты. Такие силуэты появлялись, если напротив них кого-то испепелили.
Обыскав все помещения, Тобиус нашел лишь следы опытного и дотошного обыска, разгром и беспорядок, неприглядные останки пищи на кухне и в кладовой, а также огромное множество мертвых мух. Насекомые плодились на гнили, наверное, несколько поколений, но все щели в здании были так хорошо заделаны, что им просто некуда было улететь, и в конце концов мухи просто передохли в заточении от голода. Убедившись, что искать больше нечего, магистр покинул постоялый двор тем же путем, которым проник внутрь. Погода портилась, и надо было устраиваться на ночлег.
Большинство хозяйственных пристроек либо уже развалилось, либо сильно обветшало без ухода, но конюшня все еще стояла. Устроив битюга в деннике, почистив, накормив и напоив его, Тобиус достал из телеги большое полотно и поставил вокруг нее угловатую палатку, использовав клетку как одну из опор.