— Тогда ночью, в лесу, когда мой куаттах споткнулся и сломал себе шею, придавив меня к земле, — хрипло продолжил Крон, — а ты пришел и помог мне выбраться, я думал, что мне очень повезло. Ты не стал меня убивать, хотя мог, и я был счастлив, что смогу продолжить свое дело, хотя какая-то часть моего разума понимала, что я уже проиграл.
— Ты втайне собирал остатки своих воинов на восточном берегу после того, как проиграл битву под Тефраском. Ты нарушил клятву и оставил за спиной Кальп.
— У меня было несколько верных соратников, которые не выдали этого святотатства, а татуировки я густо замазал глиной. Да, так и было.
— Я понял это, когда узнал тебя. Сейчас ты, должно быть, жалеешь, что не умер той ночью от волчих зубов или моего посоха.
Крупная лысая голова на тонкой шее утвердительно качнулась.
— Да. Если бы я знал, как все кончится, я бы захотел умереть там.
— Если бы я знал, кто ты такой, тогда, я бы там тебя и убил. Возможно, многие хорошие люди не погибли бы на стенах Кальпа впоследствии, кабы не мое милосердие.
Зулан вымученно хрипло засмеялся.
— Человеческое милосердие… чувство, о котором люди потом жалеют. Зуланы не проявляют милосердия и потом ни о чем не жалеют.
— Тупой дикарь, ты только что сказал, что жалеешь, что не умер раньше.
Вновь хриплый смех.
— В любом случае я могу проявить милосердие еще раз, — продолжил маг.
— Я не стану о нем молить! — собрав остатки гордости, прорычал Крон, выпрямляясь и разводя в стороны костлявые плечи.
— И не надо. Мне не нужны мольбы, я просто прощаю тебя, Крон.
Маг поднял руку и обратил против зулана Испепеление. Поток страшного жара в мгновение ока превратил вождя зуланов в горстку пепла, которую подхватил и унес ввысь налетевший ветерок.
— Что это значит, чар?! — вскричал офицер, пытаясь перекрыть вопли возмутившейся толпы.
— Просто иногда людям надо немного помочь оставаться людьми.
Но никто его не услышал. Стража сдерживала негодующих, отовсюду летели, но не долетали тухлые овощи и оскорбительные слова; раздраженные отцы города спешно удалялись прочь в сопровождении охраны — им тоже могло достаться за сорванное представление, хотя они-то ни в чем не были виноваты. Тобиус же внимательно озирался и размышлял — специально люди приберегают тухлятину до лучших времен, чтобы потом ее в кого-нибудь кинуть, или какие-то сметливые лоточники ходят по толпе и продают испорченную пищу для всех желающих, перед тем как какого-нибудь пьяницу закуют в колодки и можно будет использовать лицо страдальца как мишень?
Маг ударил посохом о землю, и голос его зазвучал подобно грому, достигая ушей всех собравшихся: