Серый магистр мог бы еще долго сопротивляться, хотя количество боевых заклинаний в его посохе и жезле стремительно приближалось к нулю, а вновь пополнить боезапас у него не было никакого шанса. Обреченность этой борьбы вырисовывалась все яснее. Тобиус не мог телепортироваться, не мог убежать и победить тоже не мог, потому что банально не владел заклинаниями, способными нанести ощутимый вред такому существу, как гьенджойлин, нестабильному и способному быстро менять телесную структуру по собственному желанию. Решившись, Тобиус сбросил с себя все защитные чары.
— Жизнь за свободу! — закричал он, когда меч устремился на встречу с его шеей. Волшебник зажмурился в ожидании смерти, но смерть решила заставить его подождать еще немного.
— Говори.
Тобиус глубоко и с удовольствием вдохнул, словно приговоренный к смерти, чью амнистию объявили лишь перед тем, как палач опустил топор.
— Я освобожу тебя от службы, а ты не станешь меня убивать. Честная сделка — твоя жизнь на мою.
Лицо гьенджойлина скрывала бамбуковая шляпа, и магический слуга наблюдал за волшебником сквозь небольшую решеточку на уровне глаз. Тобиус же не мог даже разобраться в том бурлящем бесформенном сгустке энергии, который заменял мечнику ауру, и хотя бы предположить, каков будет ответ. Эта абсолютная неизвестность походила на пытку.
— Знаешь ли ты, волшебник, как я стал рабом Шивариуса?
От нервного напряжения правое веко Тобиуса дернулось.
— Он… он предложил тебе то же самое, что и я?
— И с моей помощью он убил моего прежнего хозяина, и уже много лет я его раб. Угадай, как мой прежний хозяин получил меня в услужение, волшебник?
Едва-едва забрезжившая надежда на удачу быстро погасала.
— Я… я… вот! — Тобиус полез в сумку и вытащил оттуда деревянный многогранник с тридцатью гранями, на каждой из которых была нанесена глифа. Такие предметы использовались для того, чтобы выявлять в волшебниках редкий провидческий дар. У Тобиуса сего дара не обнаружилось, но многогранник со времен обучения все еще валялся на дне сумки практически забытый. — Бросишь тридцать раз, так, чтобы я не видел, и составишь себе новое имя! Будешь свободен! Клянусь именем Джассара!
— Надо же. Шивариус подготовился гораздо лучше, у него было больше полусотни игральных костей с такими закорючками, и он пообещал мне тоже самое, что и ты. Но как только я открыл ему свое имя, он просто испепелил кости. Не трать сил, маг, я сильнее, и я тебя убью.
— И останешься рабом на годы… на века! — в отчаянии закричал Тобиус, понимая, что смерть вновь спешит к нему навстречу, стремясь наверстать упущенное.