— А человек не мог? — предположил Швальбе, пропустив мимо ушей справедливый упрек наставника. — Или зверь какой заел… Кругом леса, и не те оранжереи, что богатеи в кадках высаживают на потеху.
— Мог, — ответил за Йожина седой мастер. — И человек мог, и зверь. Но это надо было так постараться… В голове у него ветер гулял, но оружием владел отменно. Так что пока стоит придерживаться изначальной мысли. Девенатор ушел на охоту за порождением Тьмы и не вернулся. Поэтому пока не узнаем обратного, будем считать, что это самое порождение его и прикончило.
— Согласен, — проговорил Йожин. — Что дальше?
— Дальше… — мастер Гарольд сложил длинные сухие пальцы, чуть склонил голову и наморщил высокий лоб. — Дальше мы будем делать то, что делали всегда. Закончим столь неудачно начатое. Но на этот раз правильно, как должно. И начнем с того, что мэтр Крау продемонстрирует свои таланты.
Рыжий бородач, прежде не проявлявший ни малейшего интереса к разговору, поднял голову и вновь погладил ворона, который так и восседал на плече хозяина, впившись когтями в накладку толстой воловьей кожи.
— Отчего бы не продемонстрировать, — пробасил он. — Если святой отец не возражает. А то еще на костер, чего доброго, потащит…
— Черт с вами, — скрежетнул зубами Йожин в ответ на грубоватую шутку. — Делайте, что нужно, и снова сделаем вид, что это дрессировочные фокусы, а не богопротивная волшба.
Швальбе ждал, что мэтр Крау начнет делать разные колдовские движения и бормотать какую-нибудь абракадабру, уподобляясь ярмарочному фокуснику. Но рыжий бородач не сделал ни того, ни другого. Выйдя во двор, он долго гладил птицу по голове и крыльям, а затем, совершенно неожиданно, не проронив ни слова, подбросил высоко в воздух. Ворон будто только того и ждал. Подброшенная птица раскрыла черным веером крылья и, поймав ветер, устремилась к лесу.
— Ждем, — мрачно пояснил рыжий, похоже, специально для Гунтера. — Теперь ждем.
Ожидание тянулось долго. Йожин перелистывал засаленный и замусленный требник, помнящий, наверняка, еще Гутенберга. Мастер Гарольд перебирал содержимое сундуков исчезнувшего девенатора, вернее своих собственных сундуков, “позаимствованных” строптивым учеником. Швальбе упражнялся с палашом на маленькой деревенской площади прямо перед церквушкой, с воинственными выкриками раз за разом поражая бессловесную тень. Прочие пришельцы разбрелись кто куда, расположившись на постой по местным домам. Несмотря на опасения Йожина, непотребств не учиняли. Что-то было нехорошее в здешних воздусях… какая-то неясная тревога, разлитая в прогретом летнем воздухе. Нечто такое, что невольно заставляло подбираться и вести себя со сдержанной готовностью.