— Да вот, безродные кяфиры, к вам разговор есть, — стряхнул оцепенение татарин и продолжил. Он говорил почти без акцента, как природный русак. — Нас две сотни здесь, и еще две подойдут к вечеру. А вас сколько? Десятка два?
— Четырнадцать, — усмехнулся Старый, оценив ответ. — Что, от страха глаза велики? И не бреши про две сотни. Считать с детства приучены. Без малого сотня. Зачем врешь-то?
— Шайтан попутал, — ощерился переговорщик, разводя руками. — Ну, сколько есть, все наши. А твои все тут и останутся. Как бы глаза ни отводили. И ты это знаешь.
Татарин умолк, внимательно глядя в лицо Старому.
— Положим, знаю, — неспешно протянул тот, как бы приглашая продолжить интересные речи.
— Но всякое случается, — негромко проговорил басурманин. — Можно все правильно решить. Чтобы всем хорошо стало. И вам, и нам. И Христу, и Аллаху, и…
— В чем вопрос? — отрывисто спросил Старый, смиряя биение сердца, почуявшего надежду.
— Птица летит по небу. Это закон неба, — неспешно, со значением произнес татарин. — Рыба плавает в воде. Это закон реки. Так должно быть.
— Короче говори, по делу.
— А я и говорю. Всему свое место. А вот что делают полсотни крылатых гусар в Диком Поле? — татарин прищурился, от чего его и без того узкие глаза превратились в две черные черточки. — Им тут совсем не место, как думаешь? Крылачи хороши в коронных землях, где для их зверей, по злой шутке Иблиса обозванных конями, есть прокорм. Да и не пойдет полурота в Дикое Поле. Нечего им тут делать.
— Поклажа, небось, еще есть при них? — спросил Старый, напряженно хмурясь.
— Поклажа есть, — подтвердил переговорщик и неуловимо изменился, словно сбросил незримую маску шута-затейника. — А еще среди них несколько разряженных, как петухи, фрягов. Так что в кошелях там точно не медяки.
— Тогда позволь и вопрос к тебе, морда басурманская.
— Повторяешься, шакал!
— Да и ты тоже.
Два воина, низенький и высокий, громко засмеялись, с некоторым даже облегчением, будто почувствовав, как отошла чуть в сторонку смертная тень, которая почти уж накрыла обоих. Показалось даже, что не вожаки двух стай сошлись в готовности друг другу глотки рвать до последнего, а два приятеля давешних встретились на пирушке, да времена былые вспоминают. Оба были достаточно умны и опытны, чтобы понять друг друга с полунамека.
— Ну, так? — подбоченился казак. — Время идет, а кони у ляхов быстрые. Что такого может быть в нас, чтобы не только в живых оставить, но и взять в долю…
— А ты, как будто, настолько глуп, что не понял?
Старый не ответил. Лишь улыбнулся, будто кот, обожравшийся ворованной сметаны.