– Нико! – закричала Адриана, показывая рукой в сторону корзины, которая в нескольких ярдах проплыла мимо Креси.
Малыш крутил головкой по сторонам, удивленно вытаращив глазенки. Он был жив! Она подняла руку и призвала джиннов, поскольку сейчас защитный щит был разрушен и она знала, как расправиться с остальными. Одновременно она продолжала двигаться к сыну, окруженная своими телохранителями.
Неожиданно эфир наполнился совершенно непонятными криками – ужасная какофония, в которой смешались вопли восторга и боли. Потребовалась всего лишь секунда, чтобы понять, что произошло. У нее над головой коконы, в которых сидели пленниками ифриты, начали разматываться. Еще несколько секунд, и их корабль полетит вниз… она, Креси, царь, Нико…
Как далеко внизу земля!
Сурово она нацелилась на ифритов.
– Оставаться на местах, выполнять данную вам команду, – велела она.
– Мадам, вы не можете нам приказывать, – ответил один из них. – Мы свободны, мы можем лететь, куда захотим.
– Вы еще не свободны, – сказала Адриана, но знала: еще немного, и коконы распустятся окончательно. Но что это такое происходит? И она увидела непонятную ей гармонию, которая воздействовала на коконы. Это была сильная, искусная, едва уловимая, совершенная гармония, недоступная пониманию.
Всех своих эфирных слуг и помощников Адриана собрала у коконов, она искала способы, как нейтрализовать разрушающую гармонию, но все было безрезультатно.
Адриана больше не могла оставаться в эфире. Превозмогая напряжение, она открыла глаза и увидела то, что и ожидала увидеть.
«Эркюль, – подумала она с отчаянием, – и ты не можешь мне помочь».
Красные Мокасины вцепился в перевернувшуюся барку, глядя на небо, превратившееся в нечто невероятное, – таким оно казалось даже его внутреннему зрению. Нечто, более сильное по сравнению с тем, что ему доводилось видеть ранее, сжало небо в своем чудовищном захвате. Но нет – он рассмотрел, – это была не одна неведомая сила, а две, схватившиеся в смертельном поединке.
Он устал так, что никаких сил ни на что не осталось. Он просто смотрел, когда воздушный корабль московитов начал резко опускаться вниз, и лишь надеялся, что он не упадет ему на голову.
Бену удалось сразить еще троих врагов к тому моменту, когда его эгида вышла из строя. Он стиснул зубы, зная, что ему не удастся отразить ни одного, даже самого слабого удара после того, как он стал видимым. Нападавших было не так уж много. Большая их часть сгрудилась у борта напротив, очевидно, они пытались обеспечить защиту своим офицерам или царю, если он действительно был на этом корабле. Остальные, как завороженные, что-то рассматривали, глядя за борт. Это ужасно разозлило Бена, ему хотелось, чтобы они смотрели на него, видели, как он умрет.