– Вы уже давно в Версале? Можно я буду называть вас по имени? Как вас зовут?
– Меня зовут Николас, мадемуазель.
– Очень хорошо. А вы должны называть меня Адриана. Так когда вы прибыли в Версаль, Николас?
– Почти три года назад в составе Швейцарской роты, – сказал он не без гордости.
– Три года! И за все это время вы не смогли почувствовать и понять красоты парков Версаля?!
Они продолжали идти дальше; возникшая в разговоре пауза затянулась и сделалась неловкой. Адриана пыталась найти тему для непринужденного разговора, но, к ее удивлению, Николас опередил ее:
– Если вы, так же как и я, считаете парки неуютными, зачем же вы отправились сюда на прогулку?
– Все очень просто. Туда, куда я иду, можно попасть только через парк.
– Вы идете…
– К барже. Я хочу взглянуть на нее. Мне сказали, что большая ее часть уцелела.
– Извините, мадемуазель, но баржу вчера сожгли.
– Зачем? Как ее могли сжечь, не осмотрев внимательно и не выяснив причину пожара?
– Я думаю, ее осмотрели, мадемуазель Адриана, и сам король приказал ее сжечь.
«Как, интересно, Торси собирается получить от меня доказательства моей версии покушения, если главное вещественное доказательство сожгли?» – разозлилась Адриана.
– В таком случае, Николас, я приношу свои извинения за то, что заставила вас пуститься в столь неприятное путешествие по паркам, не имея на то причины, – сказала Адриана. – Хотя у меня уже не осталось времени для прогулок, мне пора в лабораторию.
Николас кивнул:
– Должен признаться, что сегодня мне эти парки показались не такими унылыми, как раньше.
– Отчего же?
Он помолчал некоторое время, затем рассмеялся.
– Я пытался продемонстрировать любезность и галантность, мадемуазель. Но, похоже, мне это не удалось.
Адриана искренне рассмеялась в ответ.
– Да, не удалось, – согласилась она. – Должна признаться, что у меня это тоже не очень хорошо получается. – Неожиданно для себя она похлопала его по руке. – Кроме того, – заключила она с некоторой неловкостью, – вам незачем мне льстить. Вы и так меня пленили.
Он отреагировал не так, как она ожидала. Он замолчал. Адриана поняла, что задела его чувства, но не знала, как деликатно загладить оплошность. Она раздумывала, как же объяснить, что это была лишь шутка. Не находя выхода из неловкого положения, Адриана неожиданно нашла, вернее, поняла, что мучило ее все сегодняшнее утро и не давало спать.
«Обсерватория. Фацио с Густавом нужен телескоп. Но зачем?»