– Внутрь, – ответил мужчина, по-видимому Блейкли.
Меня повели по дорожке и втолкнули в дверь. Внутри было прохладно и тихо, пахло скипидаром и бензином. Я решила, что мы находимся на одном из складов Хэнка.
– Вы делаете мне больно, – сказала я нефилимам, которые вели меня под руки. – Понятно же, что я никуда не убегу. Можно хотя бы руки мне развязать?
Но они молча тащили меня по каким-то лестницам, а потом бесцеремонно втолкнули в очередную дверь, силком усадили на складной металлический стул и привязали лодыжки к его ножкам.
Через несколько минут дверь снова открылась. Я поняла, что это Хэнк, еще до того, как он заговорил. Запах его одеколона вызывал у меня панику и отвращение.
Он ловко развязал повязку у меня на глазах, и она упала мне на грудь. Я моргала, стараясь разглядеть темное помещение, в котором мы находились. Если не считать карточного стола и еще одного складного стула, здесь было совершенно пусто.
– Что вам нужно? – мой голос немного дрожал.
Хэнк поставил второй стул прямо передо мной – ножки стула издавали противный скрежещущий звук, когда он волок его по полу.
– Поговорить.
– Я не в настроении разговаривать, благодарю покорно, – резко ответила я.
Он наклонился ко мне и прищурился, от чего и без того глубокие морщины вокруг глаз у него стали еще заметнее.
– Ты ведь знаешь, кто я, Нора?
Я была вся мокрая, пот с меня лил ручьем.
– Вот так навскидку? Вы мерзкий, лживый манипулятор, мелкий пакостник…
Я не сразу поняла, что он ударил меня. Хэнк дал мне пощечину – очень сильно. Я отшатнулась, слишком шокированная, чтобы плакать.
– Ты ведь знаешь, что я твой биологический отец? – спросил он. Его невозмутимый тон был просто невыносим.
– «Отец «в данном случае – просто термин. А вот мерзавец и негодяй…
Хэнк почти незаметно кивнул:
– Тогда позволь задать тебе вопрос. Разве можно так разговаривать с отцом в любом случае?
Вот теперь у меня слезы навернулись на глаза.
– Вы не сделали ничего, чтобы иметь право называть себя моим отцом!
– Ну, как бы то ни было, а в тебе течет моя кровь. У тебя есть мой знак. И я больше не могу отрицать этого, Нора. И ты не можешь больше убегать от своей судьбы.
Я дернула плечом, но попытка вытереть им нос не удалась.
– Моя судьба не имеет никакого отношения к вам. Когда вы отказались от меня маленькой, вы лишились всякого права вмешиваться в мою жизнь!
– Ты можешь воображать себе все что угодно, но я принимал активное участие в твоей жизни с того самого дня, когда ты родилась. Я отказался от тебя, чтобы защитить. Из-за падших мне пришлось пожертвовать семьей…