Кому он нужен, этот Плеве?
Всё это так. И во всём этом есть много удивительного. Как в недавние постсоветские времена в случаях с убийствами вице-губернатора Петербурга Маневича, депутата Госдумы Старовойтовой, магаданского губернатора Цветкова, генерала погранвойск Гамова. Вроде и схема преступления ясна, и мотивы понятны, и даже исполнители известны. Но в целом – что-то не складывается. Ну вот, например: Плеве живёт в том же доме, где располагается Департамент полиции и его Особый отдел, ведающий секретной агентурой. Плеве – преемник министра, убитого террористом. Казалось бы, из этого неумолимо следует: охрана самого Плеве и (уж особенно) дома на Фонтанке должна быть налажена на высшем уровне. А что мы видим? Полгода, с января месяца, группа участников боевой организации наблюдает за приездами-отъездами министра, слоняясь по набережной Фонтанки. Егор Сазонов, переодетый извозчиком, торчит часами в виду министерского подъезда; Швейцер, изображающий англичанина, прогуливается по Пантелеймоновскому мосту взад-вперёд, – и охрана не обращает на них никакого внимания. Тут ещё не лишне добавить: Сазонов уже был осуждён за революционную деятельность, бежал из ссылки (в царской России из ссылки только ленивый не бежал), за границей связался с Азефом, приехал снова в Россию – и вот теперь сидит на облучке, наблюдая за домом, в котором располагаются главные спецслужбы императорского Петербурга. Его дело с фотографией и описанием внешности лежит на полке в комнате второго этажа дворового флигеля этого самого дома. И его никто не задерживает, не замечает.
Бредовость ситуации отметил даже Савинков в своих воспоминаниях (тенденциозных и не всегда достоверных, но до сих пор составляющих основу многих «версий из учебников»). «В воротах Летнего сада я увидел Покотилова, – пишет он о неудачной попытке покушения 18 марта. – Он был бледен и быстро направлялся ко мне. В карманах его шубы ясно обозначались бомбы». (Прямо как в анекдоте: Штирлиц шёл по коридору гестапо; за его спиной волочился красный парашют с серпом и молотом. Никогда ещё Штирлиц не был так близок к провалу.) Далее: «Каляев настолько бросался в глаза, настолько напряжённая его поза и упорная сосредоточенность всей фигуры выделялась из массы, что для меня непонятно, как агенты охраны, которыми были усеяны мост и набережная Фонтанки, не обратили на него внимания». И резюме: «Я до сих пор ничем не могу объяснить благополучного исхода этого первого нашего покушения, как случайной удачей».
Одна случайность – случайность; четыре случайности подряд – это уже очевидная закономерность. 25 марта два террориста, переодетые разносчиками, с бомбами в лотках, караулят министра на набережных Невы и Фонтанки, и только случай не позволяет им взорвать министра ко всем чертям. 1 апреля происходит тот самый взрыв в Гранд-Отеле, жертвой которого стал Покотилов. Гром на всю столицу, но боевики продолжают свою деятельность беспрепятственно. Они до деталей успевают отследить распорядок дня, пути следования, внешний вид экипажа жертвы. 8 июля уже целых шесть террористов с четырьмя бомбами поджидают Плеве на Обводном канале, у Варшавского вокзала. Они знают маршрут следования царского сатрапа, но охрана даже не догадывается об их существовании. Три раза чудо спасало Плеве. Но он был обречён. И вот, 15 июля – удалось.