– Динка, ты что?! Разве можно так – животом об пол? Ребенку же больно, ей-богу! Ты же ему навредишь!
Лев присел на корточки рядом со мной.
– Она тоже прикалывается?! – подозрительно спросил он. – Решила немножко покуражиться?
– Дурак ты! – крикнула я. – Не видишь, человеку плохо? Ее спасать надо!
Мне показалось, что Дина ничего не видит и не слышит. Но она неожиданно приоткрыла слипшиеся губы и с трудом выдавила, уставившись в потолок:
– По-моему, мне конец. Наверное, не только мне, но и сыну. Я же скрыла от фирмы, что у меня слабое сердце, что мне совершенно нельзя нервничать, я же как лучше хотела – денег заработать. Машеньку с Пашкой к морю вывезти… Мой Пашка до седых волос дожил и ни разу моря не видел… Я ведь все справки подделала… Мне по всем показаниям запрещено рожать.
– Она, по-моему, в натуре сейчас сдохнет! – Браток быстро достал мобильный телефон.
Пока он вызывал врача, я как завороженная смотрела на Динку и приговаривала сквозь слезы:
– Динка, ты давай не выдумывай… ты только держись… Сейчас врач приедет.
– Нет, – простонала Динка и положила руки на грудь. – Знаешь, о чем я жалею больше всего? Жалею, что так и не подарила наследника своему мужу. Ведь где один, там и второй. Хрен с ним, с этим морем. Жили же мы как-то столько лет без него. Господи, Ольга, если бы ты знала, как я своего мужа люблю! Если бы ты знала! А Машеньку… Я ей круг купила и детские ласты. Думала, что на море ее плавать научу. Ты, Ольга, свою доченьку люби и никому ее не отдавай. Слышишь, не отдавай. Это я сейчас поняла: можно торговать чем угодно, только не детьми. Дети – это святое. Понимаешь, святое. А все, что святое, не продается. Если бы сейчас повернуть время вспять, я бы никому своего сыночка не отдала. Любого бы задушила, кто к нему хоть пальцем бы прикоснулся.
– Щас врач приедет. – Браток сунул в карман мобильный и посмотрел на Льва. – У нас еще таких телок не было. С ними одни проблемы. Если она по всем показаниям рожать не может, кто же ее в нашу фирму направил? Нужно позвонить в Москву и поставить там всех раком. Не хрена нам дерьмовый товар подсовывать! В конце концов, мы за него нормальные бабки платим. Кто нам за неустойку ответит?!
Динка закричала и, взяв мою руку, положила себе на живот:
– Послушай! Мой сыночек живой. Он шевелится. Я его всегда любила, всегда. Даже тогда, когда решилась продать. Я ведь даже знаю, какой бы он родился. На Пашку похожий как две капли воды. Я ведь его во сне видела. Волосы черные, носик картошкой. Он мне сегодня приснился. Оленька, ты еще совсем молоденькая, у тебя здоровье хорошее, ты выносливая. Если ты свою доченьку родишь, никому ее не отдавай. Ни под каким предлогом. Когда эти двое отморозков зашли в мотель, я спала, а когда они в мою комнату зашли, я уже проснулась и притворилась спящей. В общем, я их разговор подслушала. Наших детей никто усыновлять и не собирался. Их в какую-то клинику на органы должны продать. Понимаешь, на органы!