— Это очень искусно, — заметил Консель, — таким образом, сортировка жемчуга производится механически. Господину профессору, быть может, известно, какой доход приносит эксплуатация жемчужных отмелей?
— Судя по указаниям книги Сирра, — ответил я, — цейлонские жемчужные ловли отдаются на откуп за три миллиона акул.
— Франков! — поправил Консель.
— Да, франков — три миллиона франков! — подтвердил я. — Впрочем, я думаю, что в настоящее время эта ловля уже не приносит такого дохода. Примером могут служить американские жемчужные ловли, которые в царствование Карла Пятого приносили четыре миллиона франков дохода, а в настоящее время доход их уменьшился на две трети. В круглой сумме общий доход от добычи жемчуга можно оценить в девять миллионов франков.
— Я слышал, — сказал Консель, — что попадались жемчужины огромной ценности?
— Да, мой друг. Рассказывают, что Юлий Цезарь подарил Сервилии одну жемчужину, стоившую на наши деньги сто двадцать тысяч франков.
— Я слышал, — сказал канадец, — что в древности одна знаменитая дама пила уксус, в котором был растворен жемчуг.
— Это Клеопатра! — сказал Консель.
— Это, должно быть, невкусно, — добавил Нед Ленд.
— Противно, друг Нед, — ответил Консель, — но рюмка уксуса, стоящая пятнадцать тысяч франков, — хорошая цена.
— Сожалею, что я не женат на этой даме, — сказал канадец.
— Нед Ленд — супруг Клеопатры! — воскликнул Консель.
— Да, я должен был жениться, Консель, — ответил серьезно канадец, — и это не моя вина, если дело не заладилось. Я даже купил жемчужное ожерелье Кэти Тендер, моей невесте, но она вышла замуж за другого. И что же, это ожерелье стоило мне не более полутораста долларов, а между тем господин профессор может мне поверить — жемчужины, из которого оно состояло, не прошли бы сквозь решето, в котором только двадцать дыр.
— Мой славный Нед, — ответил я, — это был искусственный жемчуг, простые стеклянные шарики, наполненные жемчужной эссенцией.
— А эта эссенция, — заинтересовался канадец, — дорого, должно быть, стоит?
— Почти ничего. Это не что иное, как серебристое вещество чешуи уклейки, сохраняемое в аммиаке. Оно не имеет никакой ценности.
— Вот почему Кэти Тендер и вышла за другого, — ответил философски Ленд.
— Но я не думаю, — начал я, возвращаясь к разговору о жемчужинах высокой ценности, — чтобы какой-либо государь владел жемчужиной лучше тех, какие находятся у капитана Немо.
— Как, например, такой, — сказал Консель, указывая на великолепную драгоценность, запертую в витрине.
— Да, и я не ошибусь, если определю ее стоимость… в два миллиона…