" — писала Элиза в своих мемуарах. Новоиспеченные члены обеих лож восхищенно внимали загадочным речам магистра о трансцендентальных материях, тайнах египетских пирамид, подвластных ему духах и стихиях, науке управления элементами, преображении человеческой природы и многом другом. Но братья, имевшие какой-никакой алхимический опыт, жаждали еще и практических знаний, и демонстрации умений кудесника. Сестры алкаш секретов непреходящей молодости и чудодейственных снадобий для поддержания красоты. Все хотели увидеть своими глазами, как проявляется дар провидения, гаранты ясновидения и яснослышания, которыми владел маг. А его "духовная дочь" Элиза более всего желала встретиться с духом горячо любимого брата, безвременно отошедшего в мир иной.
В необычайные способности магистра общаться с потусторонними силами лучше всего помогли поверить медиумические сеансы, для которых Калиостро попросил предоставить в его распоряжение "голубков" — невинных малолетних детей лет 5–7, через которых будут говорить ангелы и духи. Несколько таких сеансов Элиза описала в своих воспоминаниях, заметив, впрочем, что накануне сеансов Калиостро наставлял "голубков", что им говорить, а перед сеансом поил их каким-то сладким одурманивающим напитком. В описании ритуала упомянуто, что маг мазал "голубкам" лобик душистым "маслом мудрости", вероятно, содержащим опий, а также использовал другие приемы, чтобы ввести детей в состояние гипнотического транса: водил руками над головой медиума, долго и монотонно читал нараспев многократно повторяющиеся тексты псалмов, повторял непонятные "волшебные" слова-заклинания, которые присутствующие слышали как "гелион, мелион, тетраграмматон", совершал сам и просил ребенка совершать некие ритмические движения и др. А затем задавал "голубку" наводящие вопросы и пояснял присутствующим даваемые медиумом ответы. Иногда "голубки" смотрели в стеклянный шар или графин с водой и видели появляющиеся в нем картинки, которые магистр растолковывал. В своей повести Михаил Кузмин живо изобразил один из таких сеансов в Митаве, для которого "голубком" был выбран сын бургомистра фон Ховена:
"Калиостро положил руки на голову маленького Оскара и поднял глаза к небу, словно в мысленной молитве. Затем произнес странным голосом, совсем не тем, что говорил до сих пор:
— Дитя мое, вот книжка с картинками, ты увидишь там маму. Говори все, что заметишь.
При этом он обе руки сложил тетрадкой и поместил их ладонями к глазам малютки. Тот вздыхал и молчал, его лоб покрылся испариной. Было так тихо, что было слышно, как потрескивают восковые свечи на карточном столе и тихонько ворочается собака.