— Мальчик! Подожди! — закричала Снегурочка.
Слёзы текли по её лицу, оставляя тёмные дорожки.
Серый осторожно освободил руку и вернулся к Снегурочке. А она схватила билет и порвала его на мелкие кусочки.
— Вот! Ты доволен?! Я тоже не еду в Финляндию! Я тоже несчастна!
Она обращалась то ли к Серому, то ли к Деду Морозу. Серый пожал плечами. Почему он должен радоваться чужому несчастью? А Дед Мороз снял шапку и устало вытер лоб.
— Знаешь, — сказал он, — мне это всё надоело. Пока!
И пошёл к выходу.
— Что — всё? — крикнула Снегурочка.
— У тебя ни одного предложения без слова «я» нет.
Он хлопнул дверью, а Снегурочка осела на пол.
— Жалко, что вы не поедете в Финляндию, — вздохнул Серый и вдруг погладил Снегурочку по голове, — поехали бы, а я бы за вас порадовался.
— А я бы порадовалась, если бы наконец все вечерние инъекции сделала, — сердито сказала Тося, наклонилась к Серому, приспустила ему сзади штаны и воткнула шприц.
Серый поморщился. А Снегурочка во все заплаканные глаза смотрела на Серого.
— Тебе не больно? — спросила она.
— Больно, конечно. Но ведь можно и потерпеть.
— Ну вы даёте тут все, — сказала Снегурочка, — слушайте, дети, а, если вы такие умные, подскажите хоть, чем вас рассмешить можно?
Она говорила самоуверенно, как и раньше, но в её голосе отчего-то звучало уважение. И немного — растерянность.
— Да они вас сами с удовольствием посмешат, — хмыкнула Тося, выбрасывая в корзину ненужный шприц, — такие уж они дети. С ними не соскучишься.
— Это точно, — кивнула Снегурочка. — Может, вместе придумаем, как посмеяться, а? Новый год же. Я провалилась, как актриса, но, может, еще на что-нибудь сгожусь?
— А давайте сделаем из вас рысь? — предложила девочка из общей палаты.
Они с сестрой-близняшкой как раз лежали с подозрением на сотрясение мозга. Залезли на второй ярус двухэтажной кровати, подрались там и грохнулись. Сёстры — единственные, кто любил спонсорские раскраски. Их хлебом не корми — дай что-нибудь раскрасить.
— У вас есть помада? — спросила вторая сестра. — А тени? Нас в парке Горького разрисовывали в животных: меня в рысь, а Наташку в котёнка. Давайте мы вас разрисуем? Вам уже всё равно ведь…
— Почему мне всё равно? — спросила Снегурочка.
Она достала из сумочки зеркальце, посмотрела в него, всхлипнула и засмеялась.
— Ладно, — сказала она, — мне и правда уже всё равно. Вот вам тени, рисуйте. Хоть рысь, хоть брысь.
Близняшки усадили Снегурочку на банкетку и принялись раскрашивать. Подтянулись и другие девчонки, и даже мальчишки, все, кроме нас с Аней. Каждый взял карандашик или кисточку и провёл по Снегурочкиному лицу. «Рысь» у них выходила странная, наверное, потому что тени и карандаши у Снегурочки были не рыжими, а серыми.