Выдуманный жучок (Кузнецова) - страница 62
Ух! Балкон оказался отдельной маленькой комнатой. Она была застелена светлым ковром. А на ковре была только пара подушек.
— Обалдеть! Это что — всё твоё?
— Нет, конечно, папа хранит вон там, у стенки, лыжи, а мама умудрилась впихнуть в угол цветочные горшки, но… в общем-то… да. Моё.
Я вернулась в комнату и взяла пирожное.
— Ань! А скоро он кончится у меня, этот переходный возраст?
— Конечно. Ты, главное, побольше думай. И повзрослеешь!
— Ну, это не обязательно. Быть ребёнком приятнее. Можно пирожных сколько угодно съесть…
— И мультиков посмотреть тоже сколько угодно, — добавила Аня, — где там твой «Рататуй»? Давай возьмём всё и пойдём на балкон?
Мы устроились на ковре с пирожными, чайником и DVD. Разломили половинку «картошки» и угостили наших Жучков.
— Кстати! — сказала Аня, глядя, как они быстро расправляются с пирожным. — А завтра ты что делаешь?
— Провожаю тебя в больницу!
— Спасибо, — улыбнулась Аня, — очень кстати, потому что…
Она сунула руку в карман джинсов и вынула крошечного ярко-жёлтого Жучка.
— Ух ты! Сама связала?
— Нет, Жучок помогал. Раз уж ты завтра меня провожаешь, давай зайдём к нему вместе и подарим этого Желтопузика?
— К кому зайдём?
— Да к Игорю Марковичу! Он такой в последнее время грустный. Так устаёт. Работы много. Может, у него и так есть Жучок… А если нет, будет наш Желтопузик.
— С удовольствием! Представляю, как он бедный испугается, увидев меня. И прохрипит, как волк в мультике «Жил-был пёс»: «Шо? Опять?!»
Аня засмеялась. Я протянула ей пирожное, а потом стукнула по нему другим и, глядя на то, как «картошки» прилипли друг к другу мягкими «носами», сказала:
— С днём рождения!
Послесловие
Больница — это всегда неожиданно. Если в больницу попадают только что родившиеся дети — и вовсе кажется невероятным. Особенно для тех, кто вчера стал родителями.
— Мы кладём вашего ребёнка в отделение по выхаживанию новорождённых, — сказала нам с мужем доктор, — и пусть мама приходит с понедельника на целый день — помогать медсёстрам.
— Чья мама? — растерялась я. — Моя?
— Зачем — ваша? — удивилась доктор. — Это я про вас. Вы теперь сама мама. Поздравляю.
Поздравлять, как мне казалось, было не с чем. Разве этого я ждала? Вместо чудесных розовых комбинезонов — больничные распашонки, измазанные зелёнкой. Вместо погремушек над кроваткой — капельница. Вместо ивовой колыбельки — стеклянная коробочка на колёсах. Вместо совместного сна с младенцем — сидение рядом с коробочкой на жёстком стуле под неусыпным наблюдением докторов.
И кажется — ты один. И непонятно — когда это кончится? И потрясает собственная беспомощность. И крик, крик, крик. И ты думаешь: за что?