Не без вранья (Колина) - страница 141

Получается, не так просто — может быть, Лиля не эгоистичная дрянь?.. Наполнить ли свою жизнь горестями и тюремными передачами или танцами, такой вопрос для нее даже не стоял, — конечно, танцами. Но по всему выходит, что Лиля умела быть другом в беде, что она настоящий друг.

Потом — Краснощеков все сидел в тюрьме, а Лиля с Маяковским поменялись местами, он в Париже, она в Москве.

Маяковский из Парижа пишет Лиле о любви, о том, как он скучает. В ответ получает от Лили такое письмо:


«Не могу бросить А. М., пока он в тюрьме. Стыдно! Так стыдно, как никогда в жизни. Поставь себя на мое место. Не могу. Умереть — легче».


Маяковский Лиле:


«Ты пишешь про стыдно. Неужели это все, что связывает тебя с ним, и единственное, что мешает быть со мной? Не верю!.. Делай как хочешь. Ничто никогда и никак моей любви к тебе не изменит».


Зима 1924 года была для Лили тяжелой, — не в смысле холода, голода и лишений, а морально. Маяковский вернулся в Москву перед Новым годом, и понятно, на что он надеялся, о чем мечтал, — что он единственный. Но через несколько недель после его приезда Краснощекова освободили.

И дальше получилось уж совсем странно. В феврале Лиля тяжело заболела — какая-то гинекология. Лиля болела и не могла видеться с Краснощековым, Маяковский ухаживал за Лилей, по ее словам, «как нянька». Но от того, что Маяковский давал лекарство и поправлял подушки, получилась не близость, а нарастающее напряжение. Значит, он совсем уже был для Лили нежеланный… Маяковский знал, чего втайне хочет Лиля, хочет, но не может, и от всего этого между ними получалось еще хуже, чем если бы она могла убежать потихоньку и вернуться как ни в чем не бывало. К тому же у Лили был нелегкий характер в быту, еще Рита Райт говорила, что Лиля не сдерживает своего плохого настроения.


Кроме болезни и невозможности делать то, что хочется, у Лили были и другие неприятности. В истории с Краснощековым ее не тронули органы, но не обошли стороной сплетни.

В Москве поставили пьесу, которую посмотрела «вся Москва», посмотрели все, кроме Бриков и Маяковского. В пьесе фигурировала подлая развратница по имени Рита Керн, толкнувшая советского работника на растрату, потому что хотела шуб и бриллиантов. Все понимали, что эта Рита Керн не просто намек на схожую историю, а совершенно точно имеется в виду Лиля Брик.

Была еще одна публичная гадость. В доме Бриков гостил один французский писатель, Лиля его принимала и очаровывала, но писатель оказался «шпионом». Вернулся во Францию и написал злобную книжку про Лилю, про любовный треугольник. Лиля в этой книжке была изображена очень зло, оскорбительно, она называлась там Василисой Абрамовной и описывалась как женщина крайне легкого поведения, — «каждому казалось, что он с ней уже спал».