— Точно — дурак, — настаивала на своем диагнозе Стрельцова, но при этом счастливо улыбалась и облизывала ложку с мороженым.
— Сама ты дура, Анька, — я никак не мог остаться в долгу.
— Ну и пусть, — непонятно ответила Нюрка. — А Хорошавин с вашей кафедры умер. Представляешь, сидел на крыльце летом, курил, встал, выбросил сигарету и умер. Инфаркт. Сорок три года. Жена осталась и две дочери. Старшая тоже у нас училась на три года младше.
Хороший был дядька Хорошавин. Лекции читал живо, увлекательно.
— Колька Ипатьев в Чернобыль поехал по разнарядке с завода, на три месяца — сыпала подробностями местной жизни Стрельцова. — У нас на работе шепчутся, что теперь у него детей не будет совсем. Вот скажи — зачем ему эти деньги?
— Лечиться будет. Остатки в детский дом отдаст.
— Ипатьев‑то? Нет, не отдаст, — покачала своей красиво стриженой головкой Анька. — Он же жадный как куркуль.
— Да и бог с ним. Ты сама‑то как?
Анька задумалась ненадолго, видимо размышляла о степени откровенности своего рассказа. Ложечка, которой она ковырялась в тарелке, противно скрипела.
— Осенью того года, когда вы с Майцевым уехали в свою Монголию, у меня умерла мама. Несчастный случай на производстве, — она шмыгнула носом. — Она же на цепном заводе работала. Там какой‑то трос лопнул и ее этим тросом прямо по голове. И каска не помогла. Я осталась одна. Спасибо комитет помог. Закончила институт, по распределению попала в НИИ систем управления. Только приработалась, как объявили хозрасчет. Теперь вот нашу лабораторию сокращать, видимо, будут. Как‑то застыло пока все — ничего не понять.
— Соболезную, я не знал, — я накрыл ее ладонь своею.
— Я уже привыкла, — ответила Нюрка. — Потом Дынькин решил взять надо мной шефство. Обещал звездами засыпать, — она улыбнулась. — Только врал все. Как на горизонте появилась дочка второго секретаря горкома — всю его романтику как ветром сдуло.
Так вот в чем был секрет карьерного роста Сашки Дынькина! А я‑то грешным делом думал, что это он такой полезный для комсомольского дела оказался. Дочка секретаря горкома партии — вот и вся полезность!
— А вы с Захаркой что все это время делали? — перешла в наступление Стрельцова.
— Работали, Ань, работали как проклятые папы Карлы. Карьер видела когда‑нибудь? Самосвалы, шагающие экскаваторы?
— Только на картинках в Гипрошахте.
— А мы его копали. Вот этими руками, — я показал ей свои отнюдь не землекопские ладони без единой мозоли.
— Правда? — Было видно, что поверить мне она не может. Не был я похож на горнопроходчика.
— Нет, неправда, Ань. На самом деле мы занимались разведывательной деятельностью…