— Проезда нет, сэр, — сказал полисмен, заглядывая в окно. — Улица перекрыта. Если вам на запад, то придется повернуть обратно и ехать по Коммершиал-роуд.
— Я доктор Джон Ватсон. Меня ждет Шерлок Холмс. Насколько мне известно, он сейчас с майором Вудхаусом и мистером Черчиллем.
— Тогда другое дело. Не удивлюсь, если вы сегодня понадобитесь.
С этими словами констебль открыл дверцу кеба. Я заплатил вознице и пошел за своим провожатым по припорошенной снегом дороге. Медицинского чемоданчика я с собой не захватил, однако пока не видел и не слышал ничего такого, что заставило бы меня пожалеть о своей непредусмотрительности. Револьвера в кармане тоже не оказалось.
Часы пробили пять. Сидней-стрит выглядела зловеще — вероятно, из-за падающего снега, но мрачные предчувствия, скорее, внушал строй полицейских, стоящих в боковом переулке совершенно неподвижно и безмолвно. Если это начало анархо-коммунистической революции, подумал я, то у нее есть шанс остаться в истории событием, прошедшим в гробовой тишине.
Мы добрались до поворота. Здесь ширина Сидней-стрит достигала по меньшей мере сорока футов. По обеим сторонам тянулись сомкнутые ряды одинаковых краснокирпичных коттеджей — тут жили рабочие. Сейчас центром внимания стали восемь доходных домов Мартина, выстроенных десять лет назад и названных по имени владельца. В каждом было с десяток комнат. Задние окна выходили на неухоженные дворики, кривые сараи и тропинки. С одной стороны участки отгораживал от улицы деревянный забор с воротами и выцветшей надписью: «Исаак Дикхольц. Торговля углем и перевозка грузов». Первые этажи некоторых домов занимали магазинчики с выкрашенными облупленной черной краской стенами и зарешеченными окнами.
Севернее, на следующем перекрестке, стояли здания пивоварни Манна и Кроссмана, а за ними располагался двор с конюшнями. Его грузовые ворота также были видны из доходных домов Мартина. Южнее, на углу, но с другой стороны, находился паб «Восходящее солнце», к которому мы сейчас приближались. Плоская крыша питейного заведения и градирня пивоваренного завода представляли собой прекрасные наблюдательные посты, откуда Сидней-стрит просматривалась в обоих направлениях.
Убийцы-анархисты по-прежнему ничем не выдавали своего присутствия. В слабом утреннем свете фонарей темнели силуэты безмолвствующих полицейских, перекрывших улицу с двух концов. Кордоны стояли в боковых переулках, чтобы их нельзя было заметить из окон дома номер 100, который вызывал наибольшие опасения. Там вполне могли прятаться пятьдесят человек, вооруженных и готовых сражаться насмерть.