— Уже нет.
— Да, еще! Возьми это, — Артем протягивал мне маленький красный предмет.
Грешным делом, я снова подумала о бриллиантах в футляре, но ошиблась.
— Это мобильник, — пояснил Бескровный. — Это не подарок, а по делу. Я должен держать тебя на связи. Вот так открываешь крышечку, вот сюда нажимаешь, чтобы ответить на звонок, вот так набираешь номер, вот так отключаешься. А это — зарядное устройство. Разъем здесь…
— А в носу мне, каким пальцем ковыряться? — деловито перебила я его. — Мы, папуасы, все время путаем!
Хихикнув как мальчишка, генерал сказал:
— Раз ты такая продвинутая, то лучше скажи, где искать тайники в вашей квартире?
— Ищи… — я подумала немного, — в маленькой комнате, под паласом на полу. Там в одном месте есть щель в полу. Она заколочена досочкой, но досочка поднимается, потому что гвозди давно расшатаны. Поддень доску отверткой и там будет ниша. Мы с Андреем в детстве там свои секреты прятали!
— Это на тот случай, если то, что надо убийце спрятал сам Андрей. А вот, если моя версия оказалась верна, и твой отец запрятал бриллианты? — он, вроде бы, шутил, но, вроде, и не шутил.
— Мы раза три ремонт делали после отбытия папы в места не столь отдаленные. Один раз даже капитально ремонтировались. Думаю, что твои фантазии беспочвенны. Да и папе за любовь к драгоценностям срок впаяли с конфискацией. Нет никаких сокровищ в нашей квартире!
Бескровный привстал со своего места, нагнулся надо мной и коснулся губами моих волос.
— Жди меня или моего звонка.
Я не смогла отстраниться, но промолчала в ответ.
Разговор с посетителем измотал меня физически, морально и до полного изнеможения. Откинувшись на подушку, я закрыла глаза. Всегда становилось легче от мыслей о сыне. Как он там, на море? Наверное, ныряет во всю, плещется и безобразничает! Дома только Алеша мог привести Илью в чувство…
Алеша.
— Нет, — сказала я вслух, — не может быть!
Глава 12. Отчаянный прыжок из туалета
После обеда снова пришел мой отчим. Дорогой Леонид Ильич поинтересовался моим здоровьем, пощупал пульс, уселся возле больничной кровати и замолчал. Пауза затягивалась. Я смотрела на него, а он — на меня. Впечатление было такое, будто он собирался сказать нечто весьма и весьма важное, но не решался.
— Однако, — сказала я светски, — дивные стоят погоды!
— А? — очнулся он.
— Хорошие климатические условия для вызревания хрюкозябликов! — он явно нуждался в толчке для начала разговора.
— Угу.
— Так что, будем веселиться, папа, или как?
— Даже не знаю! — Леонид Ильич был подозрительно серьезен. Наконец, он решился: — У меня есть для тебя новости. Правда, не очень свежие, но это по твоей вине.