«Да, я виноват перед тобой, Мери. А чей это ребенок?»
«Твой. Я зачала его от крови твоей жены. В ней была и часть твоей крови тоже. Твоя жена не могла подарить тебе ребенка. За нее это сделала я. Ты должен быть с нами, Лео. Я люблю тебя».
«Но я не люблю тебя, Мери».
«Но ведь ты любил меня когда-то».
«Нет».
«Зачем же ты сделал это?»
«Не знаю. Наверное, так было нужно».
«В таком случае, я тоже сделаю то, что нужно. Ты заслуживаешь наказания, Лео. И я сделаю из тебя вампира».
«Ах, Мери, Мери… Глупая ты девочка. Все заслуживают наказания. Все — вампиры. Разве вино, которым мы причащаемся, не кровь Христа?»
«Опомнись, Лео! Ведь ты священник!»
«Да, в самом деле. Я, кажется, снова забыл об этом. Ты сейчас же займешься мною?»
«Нет. Я приду завтра, в полночь. Завтра полнолуние».
«Да, Мери. Я буду ждать тебя».
Утром проповедника Лео Харта пришел проведать новый пастор уайтстоунской церкви Питер О’Коннор.
Дверь была незаперта. Пастор сразу пошел в комнату проповедника.
На столе в комнате лежал открытый анатомический атлас. На полу лежала опрокинутая навзничь глиняная статуэтка Девы Марии с кровью на губах. Рядом с ней лежало мертвое тело проповедника Харта. Черная кровь застыла на полу вокруг его левой руки с перерезанными венами. С левой стороны груди, между третьим и четвертым ребрами, торчала рукоять кинжала с изящной инкрустацией из перламутра и мелкого жемчуга.